— ВОН! — рявкнула я как только могла, надеясь, что не слышно, как мой голос дрогнул оттого, что еще никогда я не видела мужчин таких размеров.— НЕМЕДЛЕННО ВОН! Иначе я за себя не ручаюсь!
Он хмыкнул.
Протяжно и мрачно, вдруг пошатываясь, подался вперед и спокойно переступил порог дома.
Хрустя щепками под босыми ногами, он уперся грязной грудью в дуло ружья, протянув большую руку с длинными пальцами вперед и заставляя меня отшатнуться и вытянуть руки, чтобы плотно держать ружье прямо у его сумасшедшего сердца.
— Если собралась стрелять, то нужно сделать вот так для начала…
Он отвел затвор назад, издав какой-то харкающий звук, который я восприняла как смех, вдруг понимая, что ружье едет ко мне во влажных ладонях, ударяя в грудь рукояткой и отлетая в сторону с грохотом, оттого что мужчина одним легким движением кисти просто отмахнулся от него, накренившись вперед всем своим огромным весом и более чем двухметровой высотой.
Прямо на меня!
Он рухнул, придавливая меня к полу и выбивая из легких весь воздух, словно сам дом сложился пополам, погребая меня под своими обломками, под мой шокированный визг.
Я бы закричала от ужаса, но только рухнула на пол с такой силой, что на секунду задохнулась от боли и осознания того, что меня просто придавило.
ИМ!
2. 1 глава
— Выпускай его!
— Объект еще не готов.
— Выпускай его, черт побери!
Этот голос отозвался во мне тупой болью.
Второй. Надрывный, истеричный. Отдающий ароматом крови, который будоражил мой спящий разум и путал его дымкой хищного желания.
Кто бы там ни был, его хотелось убить. Растерзать на мелкие кусочки, чтобы они сгнили на солнце. И я бы сделал это, если бы только мог пошевелиться.
Что это было?
Цепи? Ни одни цепи не были способны удержать меня.
Но состояние было такое, словно из меня достали скелет, оставив только шкуру.
Я не ощущал ни рук, ни ног. Только голову. Потому что вся боль была сосредоточена именно в ней.
Было противное ощущение, словно из моего черепа сделали емкость, наполненную кислотой, куда опустили мозг.
Ощущение не из приятных.
Я пытался двигаться. Хотя бы просто начать моргать. Но ничего не получалось.
Не получилось даже зарычать от злости на эту досаду.
Только в голове стало еще больнее.
И эта боль была единственной, что показывала, что я еще не умер.
— Выпускай его — или мы все помрем самой страшной смертью!