— Я
рассказала всё, что случилось вчера, — подала голос
Карин.
Мне
совсем не хотелось вспоминать те события. От этого у меня портился
аппетит.
— Редко
увидишь тебя в наряде леди, — сказала я девушке и села за стол, не
желая отдавать им своё настроение.
Карин
неловко выпрямилась и поправила платье ягодного, красно-фиолетового
оттенка.
— Ты
хорошо чувствуешь себя, солнышко? — обеспокоенно спросила мама,
когда я выбирала, что съесть первым.
— Ты
думаешь иначе? — переспросила я.
Она
опустила глаза, а затем ответила мне:
— Ты
видела так много лишнего в этой жизни… чудовища, война, смерть… я
беспокоюсь за тебя.
— Да, я
чувствую себя превосходно.
Я
ответила не очень вежливо, так как эта женщина всё-таки украла моё
настроение. Разве должна она напоминать мне о том, что я вижу
каждый день? Особенно учитывая «войну». Этот ответ её успокоил,
хотя мой тон, возможно, и прозвучал обидно.
Мама, как
королева, ни разу не покидала крепость. С самого начала мора она
пребывала в спокойствии и комфорте. Разве что, постоянно слышала о
потерях и дедрах. Её изнеженность была чужда мне.
—
Орфелана, — вопросил папа и, дождавшись моего внимания, продолжил:
— Карин рассказала, что появился новый вид дедров.
Я
поперхнулась печёным яблоком, вспомнив это уродливое создание,
истекающее скверной.
— Ваше
Величество, — возмутилась я, — где ваши манеры за
столом?
Папа
ничего не ответил. Прожевав, я запила яблоко морковным
соком.
— Как
можно? — пробормотала я и, отдышавшись, всё-таки сказала: — Он
выделял эту жидкость. Скверна просто сочилась из его пасти! Теперь
мы точно знаем, что при попадании в кровь, процесс превращения,
во-первых, становится необратимым, а во-вторых, происходит быстрее
обычного. — Я повернулась к слугам. — Кто-нибудь
записал?
— Сейчас
исполним, — спохватился один мужчина и достал откуда-то пергамент и
перо с чернилами.
— Быстрый
он, — усмехнулась Карин, обернувшись на суетливого
слугу.
—
Необратимыми? Как вы сказали? Быстрее?
Я заново
продиктовала ему, что писать, и велела отнести это к другим моим
записям в лабораторию после завтрака. Отец помрачнел, словно только
осознав вчерашнее:
— Ты
действительно решила возглавить орден.
— Да, —
сказала я и скривилась от давящей боли в груди, быстро сменяющейся
на панику и растерянность. — Сегодня мне нужно выбрать помощника, а
также вскрыть дедра, пока труп не начал разлагаться.