—
Надеюсь, вы были правы насчёт мёртвых. Если всё же нет — простите
меня.
Сказав
это, я приподняла веко мужчины. Глаза были красными, но не
настолько, чтобы считать его больным. У меня сейчас, после всех
пролитых слёз, они наверняка выглядели намного хуже. Серо-голубые
радужки мужчины были едва видны, но огромные зрачки оставались
чистыми, не тронутыми пеленой. С глазами всё было в порядке,
насколько это может быть у мёртвого человека.
Я
опустила веко обратно, затем вытащила шпатель и маленький острый
нож из сумки. Карин стояла ко мне спиной, наблюдая за занятыми
воинами, лекари возились с ранеными, всё прибывающими с поля. Никто
не видел, что я делаю.
Отложив
нож, я аккуратно приоткрыла рот Сэра Дардиона придерживая его язык
шпателем. Изменения челюсти так и не успели начаться, следов
скверны также не виднелось. Странно было предполагать, что учитель
мог бы попробовать её, зная о последствиях, но я старалась сделать
всё в нужной последовательности. Так, как он научил
меня.
Осталось
сделать то, что священники и называют осквернением покойного,
грехом, богохульством. Я глубоко вдохнула душный, пахнущий кислым
вином, потом и железом летний воздух, а затем расцепила руки
учёного и откинула одеяло. Лиловые жилы на его коже казались уже не
такими яркими, как тогда, когда он был всё ещё жив.
Надрезав
бинты, я осторожно убрала марлю. На ней не было крови или гноя —
вообще ничего. Сама рана оставалась сухой и чёрной, с твёрдой
коркой, от которой и расходились эти лиловые вены. Я никогда не
видела таких ран ни у людей, ни у зверей, ни у дедров. Впрочем,
похожая чёрная корка иногда бывала на заживших оторванных
конечностях чудовищ. Возможно, они опускали свои раны в скверну,
чтобы она запечатала их.
Я ткнула
черноту шпателем, затем ножом, стараясь не коснуться заражения
пальцами, но корка не поддавалась. Тогда я достала одну из банок
для скверны, поставила её на скамью и попыталась надрезать кожу
рядом с раной. Алая струйка мёртвой крови медленно потекла в сосуд.
Я погрузила шпатель в надрез, который только что сделала, и
раскрыла его, пытаясь что-нибудь рассмотреть.
— Что вы
делаете, принцесса? — с ужасом спросила одна из
знахарок.
Карин
обернулась, приготовившись что-то сказать женщине, но я опередила
её:
— Кто-то
из вас осматривал рану Сэра Дардиона?