– Он опять был один?
– На объект проник один. Одарённые
сейчас занимаются с пленными работниками, ищут сообщников.
– Много аборигенов выжило? – удивился
командующий.
– Потери среди них не учитывались, но
на первый взгляд не столь велики. Я могу распорядиться
уточнить.
– Не надо, но поручи… – не успел
закончить фразу командующий, как рёв боевой тревоги оглушил
пространство.
Оба офицера на мгновение замерли.
Боевая тревога на флагмане сил вторжения звучала единожды, когда
массивный корабль входил в атмосферу планеты. Даже во время
воздушных атак аборигенов тревога на всём корабле не поднималась,
только дежурные группы сил противодействия получали сигнал к вылету
или занятию постов боевого охранения. Но сейчас сигнал боевой
тревоги звучал по всему кораблю.
Главнокомандующий кинулся в соседнюю
каюту, где находился пост внешнего наблюдения, за ним проследовал и
ашш Иссааш.
– Доклад! – войдя, произнёс
командующий.
– Верховный Представитель, атака
извне не фиксируется! – судорожно доложил дежурный офицер,
продолжая лихорадочно всматриваться в экран управления и
контроля.
– Может ошибка или ложная тревога? –
робко предположил ашш Иссааш.
– Ошибка, ложная тревога?! –
недовольно поморщился командующий. После его назначения Верховным
Представителем отношение к нему высших офицеров изменилось. Все так
же исполняли приказы, отчитывались о выполненных мероприятиях, но
поднявшись на одну ступень в иерархии, достигнув той высоты, что
недостижима для любого истинно живого, он словно вожак бежал
впереди стаи и не было никого, кто бы помог, подсказал или
подстраховал в трудную минуту. От него ждали решений, приказов и…
побед. Но инициатива на местах постепенно сходила на нет. В
последнее время ему приходилось ставить приказ настолько подробно,
вникая в частности и мелкие детали, что на подготовку он тратил
слишком много времени. – Немедленно разберись!
Не успел он отдать приказ, как в
каюту вбежал помощник.
– Мой генерал!
– Что? Кто нас атакует, почему
поднята тревога по всему кораблю? –набросился на помощника
главнокомандующий.
– Мой генерал, на корабле захвачен
посторонний! Предположительно – хоск!
***
– С-щуки! – прохрипел сквозь зубы,
пока, повинуясь преданному горизонтальному ускорению, летел в
темноту. Гулкий удар от соприкосновения с холодным металлическим
полом, и я едва не теряю сознание. Сколько времени, какой день меня
допрашивают, применяя изуверские методы, я просто на просто сбился
со счёта, часто выпадая из реальности. Но каждый раз спасительное
беспамятство, где отсутствует боль, отступало, повинуясь изощрённой
воле мучителей.