Ведь правду говорят, что тесен Мир.
Надо же было такому случиться, встретить единственного врага,
который знает тебя в лицо в узком коридоре и ладно бы один на один,
но нет, меня под конвоем куда-то вели. И как только анторс, выпучив
глаза, отшатнулся от меня, крича, что-то нечленораздельное, я
потерял сознание, не успев и шагу ступить или что-либо предпринять.
Очнулся в пустой комнате с ребристыми стенами. Тусклый свет с
потолка и абсолютная тишина. Я слышал, как по венам течёт кровь. Не
говоря о том, как учащённо бьётся собственное сердце. Звук ударов
природного насоса раздавался в ушах, нагнетая панику. Каждый удар
сердца, каждое движение своих чресл я слышал. Слышал, как
натягиваются мышцы, слышал, как изгибается сустав, а ведь только
хотел пошевелить пальцем. И этот непривычный для человека шум, что
в обыденности не замечаешь из-за окружающего фона внешнего мира,
давил на психику так, что сознание провалилось в спасительное
забытьё.
Пришёл в себя от русской речи. Кто-то
с непривычным акцентом говорил.
– Кто ты? Имя, звание! Как здесь
появился?! Отвечай! Или вновь окажешься в… непонятно. Ты
меня слышишь? Понимаешь? Говори… непонятно!
Едва успел открыть глаза, как получил
сильный удар в лицо. Голова откинулась назад, и я был бы рад
потерять вновь сознание, а лучше умереть, но беспамятство не
наступало. Удары наносились грамотно, не калеча, но причиняя
максимальную боль. То удар по печени, то удар по почкам, потом
вновь по лицу. Я уже мысленно взмолился, прося скорой смерти, но
удары прекратились. Послышался шум, и через мгновение боль ушла, а
сознание прояснилось. Я открыл глаза и увидел, как кто-то отцепляет
от левого предплечья небольшой прибор.
«Обезболивающее ввели, черти», –
понял, окинув взглядом комнату. Я вновь привязан, сижу на стуле, но
комната другая. Большая, светлая. Стены ровные с металлическим
блеском. «Я всё ещё на корабле», – ухмыльнулся своей мысли. А куда
б меня отвезли, если, кроме космических кораблей, что с непонятной
закономерностью, распределены на континентах у анторсов ничего нет.
Пока ничего нет. Прислушался к разговору. Беседовали трое. Один,
видимо, старший, задавал короткие вопросы и получал ответ.
Говоривших я не видел, так как сидел привязанный в центре комнаты
лицом к стене, а не к входной двери. Из доносящегося разговора я
совершенно ничего не понимал, но и так ясно, что говорили обо мне.
Осторожно попробовал освободиться, но меня связали крепко, даже не
связали, а когда опустил глаза вниз, понял, что мои руки и ноги
прикованы. А туловище, на уровне груди опутывает широкий пояс.