Подполз, не без труда преодолел
разделяющее расстояние от живительной влаги. И не ошибся.
Наполненная ёмкость с водой стояла там, где и обнаружил её в первый
раз. Есть не хотелось. Подозревал, что меня кормят, точнее,
поддерживают физиологическую жизнь организма посредством
препаратов, что каждый день вкалывают. Но после них очень сильно
хочется пить, и я присосался к бутылке, и только когда оставалось
совсем немного, заставил себя остановиться. Надо оставить немного
на потом, да и умыть лицо не мешает. Прислонился к стене, закрыв
глаза. Сколько я ещё выдержу этих пыток? День, два, неделю? Почему
никак не могу покинуть этот бренный мир. Я – Гена Бес, я – капитан
Глен, хоск по рождению. Почему, по чьей воле я никак не могу
раствориться в абсолютном ничто, став безликой частицей чего-то,
чему нет адекватного определения ни в одном из языков Вселенной. Но
вопросы, взывание к памяти Глена, к неведомой всесильной силе не
давали результатов. Единожды затуманенный разум мне преподнёс
«подарок». Я увидел того, с чьей сутью я стал единым целым. Его
образ проявился из обволакивающего чёрного тумана. Суровое лицо со
множеством шрамов смотрело на меня, а из глаз текли слёзы. Слеза,
одна за одной, стекали, образуя мокрые дорожки на мужественном лице
моего второго... Нет, не второго, а единого со мной «Я».
Не удержался и ухмыльнулся пришедшей
идее. А ведь позывной, данный мне в училище от слова «Бессмертный»,
а не от слова «Дьявол». Вот тут меня накрыло. Истеричный смех до
слёз так и вырывался из меня, обжигая лёгкие, что пришлось
закашляться.
– Тебе весело?! – неожиданный вопрос
застал меня врасплох. В дверном проёме стоял анторс, что во время
допроса постоянно находился рядом и являлся переводчиком. Он шагнул
внутрь, и свет в камере стал ярче. Пришлось поморщиться.
– Ты всех нас удивил, Глен, –
продолжал тот, а от произнесённого имени я вздрогнул, – даже
Одарённые не пришли к единому мнению, кто ты… местный абориген или
уроженец Горгогоханской империи – хоск по рождению. Всё так
переплелось в твоём сознании, что, пожалуй, впервые они не смогли
дать однозначный ответ.
Зрение привыкло к яркому непривычному
спектру освещения, и я впился глазами в говорившего, в мыслях
прокручивая варианты, как с одного удара его отправить на тот свет,
а он продолжал: