– Да, иногда бывает. Но дело в том, что сегодня у нас очень щекотливая тема, и, хорошенько подумав, я поняла, что ты просто идеальная кандидатура, чтобы занять гостей за сценой.
– Я бы рада помочь, Анджела, но в девять мне надо быть у себя в студии.
– Дорогая, я договорюсь с твоим продюсером. Он мне кое-что должен. Саймон и сам справится со второй съемкой, но, если бы ты могла помочь мне утром, я была бы тебе так благодарна…
– Конечно, – Дина отбросила назад спутанные волосы и смирилась с мыслью о чашке кофе и таблетке аспирина. – Если только все обойдется без конфликтов.
– Даже не волнуйся об этом. У меня свои счеты с отделом новостей. Ты нужна мне ровно в восемь. Спасибо, золотце.
– Хорошо, но…
Дина ошеломленно уставилась на трубку, из которой доносились короткие гудки. «Все неясно, – подумала она. – Что это, черт побери, за тема будет сегодня утром, и что это за гости, к которым требуется такое особое отношение?»
…Дина шагнула в зеленую комнату с неловкой улыбкой на устах и полным кофейником в руке. Она уже знала тему, поэтому с опаской оглядела семерых приглашенных.
Два любовных треугольника. Дина набрала в легкие побольше воздуха. Две семейные пары плюс две женщины, которые чуть было не разрушили эти семьи. Нет, на минном поле было бы безопаснее.
– Доброе утро. – В комнате царила зловещая тишина, если не считать бормотания утренних новостей с экрана телевизора. – Я Дина Рейнольдс. Добро пожаловать на шоу «У Анджелы». Налить кому-нибудь кофе?
– Благодарю вас. – Мужчина, сидевший в кресле в углу, поправил открытый «дипломат» у себя на коленях, а потом протянул Дине свою чашку. Быстрая улыбка, задорно блестящие мягкие карие глаза. – Я доктор Пайк. – И пока Дина наполняла его чашку, он вполголоса добавил: – Не волнуйтесь, они без оружия.
Дина подняла глаза, и их взгляды встретились.
– Все равно у них есть зубы и ногти, – прошептала она.
Дина знала, кто он: приглашенный эксперт, психолог, чье выступление должно будет подвести черту после этого ведра помоев и открыть дорогу для Анджелы и счастливого завершения передачи. Ему за тридцать, прикинула она с профессиональной точностью хорошего полицейского – или репортера. Самоуверенный, спокойный, привлекательный. Консерватор, если судить по его аккуратно подстриженным волосам и хорошо сидевшему костюму в белую полоску. Его туфли были отполированы до блеска, ногти тщательно подрезаны, на губах играла приветливая улыбка.