Некоторое время Томас вместе с женой, Мариной Кедровой, снимал комнату в бывшем доме Шаляпина, где тогда были коммунальные квартиры. Стены в комнате были увешаны картинами неофициальных художников. После обличительной речи Хрущева на выставке авангардистов жильцы решили спрятать картины у друзей, боясь, что их могут конфисковать. «Тайно, втроем с Олегом Прокофьевым, мы вынесли картины, прикрыв их холстом. Это было 12 апреля 1961 года – в день полета Гагарина. На улицах было полно демонстрантов, многие показывали на нас и говорили: „Смотри, Гагарина несут [то есть, портрет]“. Только одна умная девочка лет десяти сказала: „Откуда ты знаешь, может, вовсе не Гагарин“»[68]. С этим домом связаны два стихотворения Венцловы, написанные в разное время: «Попытка описать комнату» (1961) и «Возвращение певца» (1996). Первое из них – одно из немногих мажорных стихотворений поэта:
трепещет язычок пламени ты пишешь до полуночи
а с холстов смотрят рыбы и креветки и лангусты
потому что обрывы аквариума продолжение нашего окна
где слепые нехитрые пастухи пасут ореховые волны
застыл гипсовый раствор и тебя уже не слышу
неблагодарный и счастливый под раскинувшимся древом
[69]В «Возвращении певца» рассказывается, как двое приходят в свою старую квартиру много лет спустя. Певец давно умер, возвращение его метафорично:
за стеной, в дальней комнате, в глотке луженой
граммофона, в его гофрированной пасти
бас хозяина, в пропасть летящий, прославленной масти.
[70]Так Томас Венцлова изображает один из вариантов итогов эмиграции: возвращается то, что человек успел создать. Но в основном это стихи о переменах, о том, что ничто не повторяется и не возвращается; белым «как в памяти» остается только снег. Вернуться невозможно не только потому, что в твоей бывшей квартире музей, на стенах висят картины другого времени, даже не потому, что бессмысленная советская эпоха в прошлом, но главным образом из-за того, что изменился ты сам:
Нет пути в тот пробел, к обессмысленному ландшафту,
где плакат прославлял то ракету, то шахту,
где свеча на столе, тая каплями пота, горела,
где один из двоих, как положено, больше любил.
Мы в снегу, словно после пожара, замешкались. Трубы,
кирпичи. Ни тебя, ни меня. Не мои в темноту шепчут губы.
[71]«Нет пути домой, / ибо каждый атом / обновился в теле»