Семь женщин - страница 18

Шрифт
Интервал


Она взяла с кровати малютку Мэй, горячую и потную. Джон спросонья тер глаза.

– Папа пойдет с нами? – шепотом спросил он.

– Нет. Пока нет.

– Мы убегаем?

Джон обожал отца.

– Нам просто нужно уйти, Джон. Не выводи меня.

Делия тихо вывела детей из дома и усадила в машину. Она решила поехать в Таксон, где находился приют для женщин. Мимо этого приюта она проезжала не один раз. Бетонный барак без окон – более унылого здания ей и видеть не приходилось. На двери ни вывески, ни номера – ничего.

Нажав кнопку звонка, Делия услышала шаги за дверью. Было три часа утра. Щелкнули три засова. Дверь открыла крупная женщина с короткой стрижкой, в спортивных штанах и черной футболке с логотипом «Старбакс»[2]. Торопливо поманив Делию с детьми, она обвела взглядом улицу, потом закрыла дверь и задвинула засовы.

– Как думаете, за вами гнались? – спросила она.

– Нет, – ответила Делия. – Муш шпал.

Обнаружив, что говорит шепеляво, Делия вспомнила, что у нее выбиты зубы. Один глаз заплыл и почти ничего не видел.

Женщина смотрела на нее спокойно, но с болью в глазах.

– Утром вас осмотрят, – сказала она.

Дети Делии молчали, вглядываясь в глубь дома. Здесь пахло, как в школе.

Утром социальная работница сказала, что не может понять, как такая сильная женщина, как Делия, могла позволить, чтобы муж столько лет бил ее. Делия на минуту задумалась.

– Знаете, просто я очень терпеливая, – сказала она.

Социальная работница Делии не очень понравилась. Ее звали Пэм. Она была худая, с мелкими чертами лица и жидкими светлыми волосами. Она все время улыбалась, и из-за этого трудно было понять, что она говорит.

Как-то раз Делия курила, сидя на ярко-синем диване в вестибюле. Пришла Пэм. Держа в руках клипборд, она села на пластиковый стул напротив Делии. Делия не пошевелилась, сидела и смотрела на Пэм. Пэм, как всегда, улыбалась, не разжимая губ. За застекленной стеной по коридору туда-сюда ходили женщины в шлепанцах, похожие на депрессивных монахинь. Мимо пробежали Мэй и Джон, за ними – трое худеньких детишек в грязной одежде. Делия ощутила легкое раздражение – такое часто вызывал Курт, и ей захотелось ляпнуть какую-нибудь грубость.

– Наверное, это приятно – делать добро двадцать четыре часа в сутки, – сказала она.

– О, не знаю, – отозвалась Пэм. – Иногда я ничего такого не чувствую. – Улыбка с ее губ ненадолго исчезла.