Перед сценой в «Та’ На’ Руа» кружком стояли люди (Кьяра в их числе). В центре круга находились двое. Капоэйра была в разгаре. Игрок постарше, крепкий, в маленькой черной остроконечной шапочке, нагнулся и поднырнул под ногу спортивного парня, одетого только в белые брюки. Мы с экскурсоводом пробрались поближе, и Кьяра скользнула по нам быстрым взглядом. Я только собралась улыбнуться ей, а она уже отвернулась к сцене.
От молодого капоэйриста нельзя было глаз оторвать. Парень двигался, как заправский акробат: раскачивался, припадал к полу. Движения точные, выверенные, стройное гибкое тело то изгибается, то натягивается струной, подчиняясь ритму трех барабанов. Легко, играючи он перекатился на руки – ноги взвились в воздух, – на миг замер в полной неподвижности, как раздвоенное дерево, затем одна нога, согнувшись, устремилась вниз. Зал ахнул, когда колено парня оказалось у самого виска старшего игрока, но колено тут же отдернулось, словно парень просто напоминал собравшимся, кто ведет игру. Зрители с облегчением выдохнули, а мой знакомый гид оглянулся и обвел глазами публику.
Соперник парня был, напротив, спокоен, даже заторможен. Лет сорока на вид, он двигался очень осторожно, неспешно, как если бы был намного старше. Казалось, он вообще не проявляет инициативы, только отвечает на ходы партнера, не подгоняемый, как тот, юношеским пылом. Я внимательно присмотрелась. Его глаза не мигали.
Тем временем молодой игрок, предвкушая скорую победу, задвигался еще энергичнее. Грудь и руки заблестели от пота. Он вращался в воздухе, наносил боковые удары ногами, балансировал на одной руке. Поддержка толпы его вроде бы вдохновляла, но буквально в следующий момент он потерял к ней интерес. Он уставал, терял темп, тогда как старший капоэйрист двигался в прежнем неторопливом ритме.
Другие игроки, стоявшие вокруг, захлопали в ладоши, чувствуя, что близится развязка. Молодой снова пошел в атаку, ощутив, что инициатива чуть не ускользнула, но все еще уверенный в себе. Размашистые, широкие движения следовали одно за другим, но старший каждый раз легко уворачивался. Так продолжалось несколько минут: напор и гармония против выдержки и выносливости, пока молодой игрок под влиянием усталости не допустил ошибку и не замешкался на миг, пропустив старшего в центр. Ход игры мгновенно переменился. Зрители хлопали все громче. Молодой, собрав последние силы, неистово бросался на соперника, но тот блокировал каждое его движение. Стройные, как у оленя, ноги молотили воздух, но парень ничего не мог поделать против ходившего кругами хищника. Действительно, невозможно было понять, что это: игра, бой, танец или схватка двух животных в ночном лесу, но в конце концов круг замкнулся: старший игрок кольцом свернулся вокруг юноши, как змея в траве. Игра окончилась.