— Так он что, там начальник?
— Да, он начальник смены и неплохо
общается с руководством.
Съев всю похлёбку, я обратил внимание
на узкие окна, что были почти под самым потолком. За ними уже
темнело. День, на удивление, прошел быстро и насыщенно.
— Давай ложиться спать, мне завтра
рано вставать на работу. Это сегодня повезло, что я отдыхал. —
После этого Роб проводил меня в комнату и показал место рядом с
детьми.
— Вот здесь спать можешь, — шепотом
сказал он.
Я взглянул на кровать, если так можно
было выразится, хотя она больше напоминала топчан. Кровать была из
досок, на которые брошены мешки и прочие тряпки.
Улегшись, я взглянул на спящих детей
и, заложив руки за голову, погрузился в раздумья.
Было ли все происходящее на само
деле, или все же я в бреду. Поскольку последнее, что я помнил, —
это инородец, держащий в руках нож, котором он меня ударил.
Надеясь, что это всего лишь бред, что
завтра я проснусь, и все это окажется моим больным воображением.
После чего я погрузился в глубокий сон.
Глава 3
Проснувшись с утра и окинув взглядом
спальню, я начал осознавать, что это никакой ни сон. А самая
настоящая реальность, но осознание того, как я мог попасть сюда,
давалось с трудом. Да и как я мог очутиться здесь, в этом, как его,
Джоне? Столько вопросов и ни одного ответа, и меня это напрягало.
Можно сказать, даже злило. Опять же, если я здесь, то что произошло
там? Неужели меня убили там, на теплоходе. Эта мысль была как
озарение, драка, боль и окровавленный нож в руках инородца. Значит,
меня там действительно убили, но я живой. Живой!
Это, конечно, хорошая новость, но,
опять же, не совсем понятно, где я нахожусь. Задумался, припоминая
вчерашние события. Походу, я в Америке, Бруклинский мост точно
говорит об этом, да и имена. Вот, с этим и разобрались, и тут мою
голову прострелила мысль: «Я же там, у себя, умер, как же мои
родители? Мама, папа. Как они без меня?» Мне аж завыть захотелось
от осознания, что я их никогда не увижу. А они будут думать, что их
сын мертв, тогда как я здесь, живой и здоровый.
Я сел на край своей «кровати» и обнял
голову руками, но тут послышались детские голоса.
— Джон, а где мама? Что с ней? —
произнесла Несса.
Я поднял голову и посмотрел на
растерянную девочку. У меня, непонятно почему, намокли глаза и
возникло дикое желание заплакать. Но тут же взял себя в руки. В
том, что убили Агну, отчасти была и моя вина. Хотел ей ответить, но
слова застряли в глотке, и я не смог выдавить ни звука. Будь я чуть
по расторопней и не считай мух, она бы с большой долей вероятности
была сейчас жива. Она просила о них позаботиться, вспомнились
последние слова Агны. Теперь я за них в ответе.