За размышлениями о прошлом и туманном
будущем время пробежки пролетело быстро. Сделав еще несколько
силовых упражнений на брусьях и турнике, обливаясь потом, я
вернулся домой.
Войдя в квартиру, скинул с себя
липкую вонючую футболку и прошел в свою комнату. Взяв полотенце, я
направился принять прохладный душ. После непродолжительных водных
процедур вышел из ванной и окрикнул маму.
— Ушла, — раздался хриплый голос
отца. — Херней бы не страдал, а пошел бы и помог ей.
— Мне на тренировку надо.
— Опять к Гришке, в его вонючий
подвал?
— Ага
— Вот же зараза, живой еще, — еле
слышно буркнул отец себе под нос и снова потянулся к пачке
папирос.
Я глубоко выдохнул и пошел в комнату
собирать сумку для похода в спортзал, поскольку до вечера отца не
смогу вытерпеть с его заеб…ми.
Кинув в сумку перчатки, трусы и
майку, я собрал из холодильника контейнеры, что приготовила мама, и
отправился в спортзал.
Он располагался в пяти остановках от
дома, но, как говорится, бешеной собаке сто верст не круг, да
вдобавок к этому времени у меня было навалом до открытия зала.
Проходя по скверу, я уселся на
лавочке и перекусил маминым кулинарным шедевром. Неторопливо
уплетая котлетки, я глазел по сторонам. Два года не было меня, но
ни хрена не изменилось. Посидев, подышав свежим воздухом еще
немного, я взглянул на телефон, почти десять, наверняка ребята уже
в зале.
Встав с лавочки, я неспешно поковылял
в сторону спортзала. Спустя полчаса уже был на месте. Потянул за
ручку старой облупившейся железной двери, она предательски
скрипнула и отворилась. Ничего не меняется, я улыбнулся и шагнул
внутрь.
Идя по узкому коридору, освещаемому
тусклой лампочкой Ильича, впереди услышал голоса и звуки ударов по
груше.
Я прошел мимо раздевалки и прямиком
направился в зал, встав в проеме дверей.
— Да что ты ее гладишь, как барышню
по жопе. Бей что есть силы, — выкрикивал на новичка мутузивший в
углу старую потрепанную грушу Григорий Максимович. — Правой, левой…
Вкладываю всю силу в удар. Корпус, корпус доворачивай.
На площадке для проведения поединков,
или попросту ринге, спарринговались мои товарищи и друзья детства,
Саня-Кувалда и Костя-Малыш. Заметив меня, Кувалда замер на месте и
кивком указал Малышу на меня. Оба замерли, словно увидели
приведение.
— Че встали, я команды не давал и
свистка не слышал, поскольку в этом зале он только у меня, —
хрипловатым басом произнес дядя Гриша.