Спустя какое-то время один из
инородцев подошел к девчонкам.
— Ждешь особого приглашения? —
спросил он блондинку. — Я тебя зову, а ты не отвечаешь. Пойдем к
нам за столик.
— Мне и здесь хорошо, — резко
ответила девушка.
— Ты че такая дерзкая? Пошли, я
сказал. — И он схватил ее за руку. Девушка тут же закричала.
— Она же тебе сказала, что ей здесь
нравится сидеть. Или ты непонятливый? — вскочил из-за стола
Саня-Кувалда.
— Ты вообще кто такой, муж ее, чтоб
так говорить? — ответил парень, оскаливаясь и не отпуская руки
девушки.
— Ну все, пацаны, он меня достал, —
буркнул чуть слышно Саня, разминая шею, наклонив ее к правому, а
затем левому плечу.
Как будто что-то почувствовав, трое
сидящих за столиком инородцев встали и двинулись в нашу сторону. Мы
тоже не сидели сложа руки, переглянулись, и я указательным пальцем
левой руки провел пару раз по носу, как бы вытирая его. Леха с
Костей тут же кивнули.
Саня, недолго думая, сразу же своим
здоровенным кулачищем заехал парню, что держал девушку за руку, в
морду. От такой подачи тот тут же рухнул на пол. Сразу же поднялся
крик и писк, посетители начали разбегаться во все стороны.
Мы вскочили со своих мест, к этому
моменту подоспели дружки урода и кинулись на нас, началась жесткая
заруба.
Они оказались довольно крепкими
ребятами, наверняка тоже были спортсменами. Уворачиваясь от ударов,
я не сдерживался и бил в ответ, то в корпус, то в голову, но мой
противник просто так не хотел сдаваться.
И вот как только я вложил всю силу в
удар, и парень начал падать, я почувствовал резкую пронзающую боль
в спине, чуть выше почек. Холодная сталь пронзила мое тело, я
обернулся и увидел перед собой того самого урода, которого
Саня-Кувалда ударил первым.
Сжав кулак левой руки, что было силы
заехал ему в челюсть.
Крики и звуки музыки, играющей на
пароходе, начали затихать, я смотрел на своих друзей, они что-то
кричали, но это было как в немом кино. Я видел только, как
открываются их рты, но слов не слышал. Перед глазами поплыли темные
круги и ноги стали ватными. Опираясь на столик, что стоял рядом, я
медленно дошел по борта парохода, схватившись за поручни, и
присел.
Все происходило как в замедленной
съемке, Леха показывал на меня рукой и что-то выкрикивал, но у меня
не было сил держаться на ногах, и я сел на пол, опершись левым
плачем о борт. В следующее мгновение как будто кругом выключили
свет, и я погрузился в кромешную темноту.