Капитан задыхался. Кашель норовил вырваться из пересушенной глотки и остановить смертельный танец. Ослабевшие от нескончаемого напряжения мускулы сковывала судорога. Однако Тычок все еще был жив и не собирался отступать, в то время как призрачный неприятель, похоже, начинал путаться в собственной ярости и, уже не видя соперника, целил попросту наугад.
Очередной уклон дался Дики и вовсе нелегко. Но в следующий же миг, утвердив поплывший взгляд на силуэте врага, он понял, что стоит прямо за его спиной. Мимолетное преимущество, которого так добивался капитан, наконец было получено. Тычок сжал пальцами рукоять палаша, замахнулся и бросился вперед, целясь в уязвимый затылок призрака. Вдруг правый локоть твари взмыл вверх, поднимая за собой острый металлический обломок в попытке отмахнуться от коварного приема. Фантом же оказался много быстрее. Заржавленный кусок стали тускло блеснул, описывая полукруг, и устремился к горлу жертвы. Теперь Дики понимал, что ему нипочем не успеть ударить первым. Он с трудом замедлился и, стараясь уйти с линии атаки, откинулся на лопатки. Руки капитана неуклюже задрались, канрийское лезвие, точно встретив преграду, застряло в воздухе, проломило иллюзорное препятствие, и Дики рухнул навзничь.
Тяжело кряхтя, он мотнул головой, принялся подниматься и ахнул. В шаге от него, придавленная грузом сколотого меча, лежала отрубленная кисть. Супостат по-прежнему смотрел в противоположную сторону, а из искалеченного предплечья вместо потоков крови тянулись тонкие высохшие ветки. Издав приглушенный смешок, тварь крутанулась на месте и ринулась на капитана. Тычок отчаянно зарычал в ответ. И, не успевая сделать что-либо осознанное, выставил клинок перед собой. Острие с сухим хрустом насквозь прошило грудь врага. Дики оступился, и высокий силуэт накрыл барсука целиком.
Предприняв отчаянное усилие, барсук перебросил вес тела набок и вместе с поверженным неприятелем перекатился к входной арке, тонущей в ярких проблесках зарева. Медленно сел и, не веря собственным глазам, уставился на физиономию твари, точь-в-точь повторяющей даже самые незначительные подробности облика говорливого эльфа. Вдруг контуры знакомого лица начали плыть, растягиваться. Голова разбухла до неестественных размеров. Бледная кожа лопнула и принялась расползаться, а сквозь рваные шрамы проступили лоскуты старой запачканной мешковины.