– Держи, – отдал ей пистолет. Белка приняла, осмотрела со всех
сторон. Ее ИИ-ассистент спрашивал, желает ли она сделать данное
оружие личным. Я кивнул, давая ей свое согласие. У меня-то при себе
в случае чего есть «Буян». Его как раз не забыли, первым делом
сунул за пояс, как поднялись за девчонкой.
Белка неодобрительно посмотрела на полусъеденный пакет чипсов:
мой завтрак пришелся ей не по вкусу. Глянула в холодильник, изнутри
отсека меня обдало приятной прохладой.
– Приготовишь что-нибудь по-быстренькому?
В ответ она изменилась в лице. На языке девчонки вертелись
колкость, обида и злость, выродившиеся в стыдливый румянец на
щеках.
– Я... я не умею, Макс. Меня... не думала, что когда-нибудь
пригодится, пока училась в школе, а потом... попала к Бейке, а там
уже столовая, закуски в автоматах...
Кивнул, осуждать не стал. Решил, что возьму дело в свои руки.
Осталось только вспомнить кучу тех просмотренных видео про «легкий
завтрак за пять минут»...
– Макс, смотри!
Белка дернула меня за рукав, указала пальцем в окно. На миг я
похолодел от ужаса. В голову настырно лезли мерзкие сравнения.
Вот, значит, о чем говорила Фелиция. Была права: увидел
сам...
Словно послушные зомби, люди толпами вытекали на улицы.
Беззвучные, немые, бледные. Чернота вместо глазных яблок.
В каждом их движении чувствовалось механичность, будто кто
засунул стальной эндоскелет внутрь людей. Начал подозревать, что с
Царената станется...
Белка схватилась за голову, коснувшись волос, будто желая
проверить, на месте ли? Причину понять было несложно: люди на улице
были острижены налысо, словно заключенные.
– Это... что такое?
– Шавы, – почти в унисон ответили Ириска с Белкой. Иные
объяснения казались излишни. Правду говорила Бейка: то, что я звал
рабством у нас, здесь назвали бы свободой…
Телевизор одним своим видом заставил вспомнить мягкую нежность
Айки. Совесть тоже не отставала, обещал ведь привезти ей новый, да
так и не сподобился. Как они там сейчас? Она, тройняшки, все
остальные? Что творится на фронте?
Поискал глазами пульт – тот спрятался под подушкой у дивана.
Надеюсь, в нем еще живы батарейки?
Царенатский широкоформатный начал с мерзкого: стоило изображению
проявиться, как на экране появилась самодовольная улыбка Вита
Скарлуччи.
Потерянную руку заменили механическим, блестящим на солнце
протезом. Брендированной маркой прямо в кадр – законы коммерции
были везде неизменны.