— Мы и начнём их концентрировать, но в разных местах, —
парагвайский факир опять взмахнул рукой, и кучки белых крупинок
начали хаотическое метание по карте: одни двигались к линии
границы, другие от неё, третьи туда–обратно, непонятным образом
зашевелились даже резервы в глубине страны.
— И что бы это значило? — наклонив голову, задался естественным
вопросом Сталин.
— Вот и противник озадачится тем же, — победно сложил руки на
груди хитроумный затейник. — Ни фото воздушной разведки, ни
радиограммы шпионов, обстановку врагу не прояснят, ибо даже
большинству руководителей высшего звена управления не будет до
конца понятна поднятая суета внутри страны. Со стороны это будет
походить на всем известную картину, когда в комнате полной
тараканами внезапно включается свет.
— И зачем это надо? — продолжал недоумевать вождь.
— Тараканчики, хаотично двигаясь, спасаются от ударов тапкам, —
разведя руками, рассмеялся атаман. — Неизбежно, некоторые гибнут,
но большинству удаётся занять спасительную позицию и в следующую
ночь продолжать донимать хозяев.
— Но мы же не тараканы, чтобы по щелям прятаться?! — нахмурил
брови разгневанный вождь.
— Однако людям учиться у божьих тварей умению выживать не
зазорно, — поднял указующий перст парагвайский батюшка и привёл
показательные примеры из военной истории: — Не следует нам
уподобляться царским павлинам–генералам, которые в девятнадцатом
веке гнали пехотные полки парадным строем под убийственную
шрапнель. В начале двадцатого века такие же спесивые петухи в
погонах бросали конницу на пулемёты. А чтобы выжить на поле брани,
нужно приноравливаться к средствам поражения, и не суть важно — это
шрапнельный снаряд, пулемёт или, в случае с тараканами, вспыхнувший
свет и ударный тапок. Сейчас ведь уже не считается трусостью для
бойца прижиматься к земле, окапываться и маскироваться, а уж
обманывать противника почиталось доблестью издревле.
— Военная хитрость — дело хорошее, — кивнул Сталин, но
недовольно скривил рот. — А вот сравнение с мечущимися под тапкам
тараканами мне не по душе.
— Я представил видение ситуации со стороны вражьих глаз, — пожал
плечами Алексей. — Германские агрессоры уверены, что всё уже учли и
правильно рассчитали замах для удара, а мы «включим свет» и спутаем
их планы. Даже мы сами теперь не сможем предсказать, где через
неделю окажутся наши войска — всё будет зависеть от проявленной
прыти людских масс и организованности перемещения матчасти.