― То есть мы будем что-то готовить? ― подняла на него взгляд Катя. ― Как раньше, да?
― Неть, моя дорогая Катья. Я буду творить для тебья щедевр, которий избавит тебья от дурацких мислей!
Катя вспомнила, как они вместе на этой кухне готовили вкуснейшую итальянскую пасту и ее рот набился слюной.
― Ладно, я сдаюсь! ― выставила она ладони и встала со стула. ― Иду в магазин!
Пока она одевалась в коридоре, на кухне уже вовсю брякали кастрюли.
― Я ушла! ― выкрикнула Катя, и, достав из кармана мобильник, притормозила у двери.
Звонила Люба, жена ее старшего брата.
― Алло? ― ответила Катя и тут же услышала отчаянный всхлип.
― Кать, Олег еще не приехал? ― спросила она гнусавым голосом.
― Н-нет, а разве должен был?..
― Ага, ― пропищала Люба и расплакалась. ― Он уехал с вещами!
― О, боже… ― с досадой протянула Катя. ― Вы что, снова поссорились?
― Я больше с ним не могу, Кать! ― всхлипнула Люба. ― Он в ту беременность доводил меня своими гулянками, и сейчас гуляет до утра! Ну сколько можно это терпеть?! Мне почти сорок лет, у меня тридцатая неделя беременности, и я постоянно переживаю о том, где его носит!
― Тише-тише! ― повысила голос Катя. ― Не нервничай, ладно? Как только он приедет, я с ним обязательно поговорю. Обещаю, что попробую вправить ему мозги!
Катя была жутко зла на Олега.
Ну как можно доводить до такого состояния свою беременную жену?
Всю жизнь был разгильдяем и к сорока годам ничуть не изменился!
Ее отношения с братом и так всегда были натянутыми, а после смерти матери Катя и вовсе перестала с ним видеться.
Как уехал жить в Подольск, так почти и не объявлялся.
И в гости не приглашал, и сам не приезжал.
Как будто чужие, ей-богу!
― Катья, что опьять слючилёсь? ― выйдя в коридор, развел руками Андреа.
― Мой брат издевается над беременной женой, вот что случилось! ― раздраженно рявкнула она и распахнула дверь на улицу. ― Гуляет до утра, а она места себе не находит! Вот он сейчас приедет сюда, и я ему такое устрою!
Быстро идя к калитке, выкрикнула:
― Запри за мной дверь!
Андреа
― Бедная моя Катья, ― передвигаясь по кухне, сам с собой разговаривал Андреа. ― Муж кретино! Брат кретино! А она должна их терпьеть?! Дождются у меня! ― Он взвил к верху левую руку и сердито добавил: ― Увезю ее в Италию и больше не позволью ее обижать!