Страха нет - есть возможность, слабости нет –
есть преображение, лености нет – есть упорство.
С первых дней обучения в Академии учат, как подчинять тело
разуму. Ибо только так можно идти путем иерарха Восхода. Эмоции
всегда давят на тебя, каждую секунду шепчут успокоительный яд
слабостей. Избавиться от них нельзя – иначе перестанешь быть
человеком, но можно подчинить воле и дать направление.
Какого же было удивление капитула, когда привычный Зов
не сработал. Ни в первый, ни в десятый раз. Обращение к своей сути
неожиданно дало сбой. Такого не случалось больше десяти лет, даже в
самые тяжелые моменты жизни, да в боях за Хирк, стоя по колено в
слизи ксеносов!
На мгновение разум иерарха чуть не поддался страху. Отголосок
леденящего чувства мелькнул на периферии, но тут, же пропал.
Сработал многолетний рефлекс. Что ж, раз пока нет возможностей,
капитул решил довериться медикам. В любом случае волноваться не
стоит – скоро он разберется, что случилось и почему «Созерцающий»
оставил вверенную ему позицию и покинул орбиту.
****
Хьюстон. Апрель 1996 год. Частная клиника «Нью
Гарден».
- Мэри, зови скорее доктора Хаска!
- В чем дело, Джессика?
- 17 палата, мистер Джонсон… с ним происходит нечто
странное!
В свои сорок два медсестра Джессика Смитсон повидала немало
«странного» и «необъяснимого». Работа в Красном Кресте, 5 поездок в
Африку и Южную Америку научили верить глазам, когда рациональность
отступает. Даже приехав в родные пенаты, она воочию наблюдала
многое странное. Здесь тебе и чудесные спасения касанием руки, и
столь же быстрое необъяснимое увядание здорового молодого
организма.
Сегодня, совершая плановый обход, ничего не предвещало
эмоциональных потрясений. Да и от кого? От лежащего уже третий год
овоща в человеческом теле? Да, за богатеньким парнем ухаживали не в
пример лучше остальных пациентов, но в его состоянии надеяться на
чудо не стоило.
В таких случаях работа больше механическая: протереть, легкий
массаж, повалять тело из стороны в сторону, проверить показания
датчиков, сделать запись в журнале, да идти дальше. Ничего
сложного.
Удивительные вещи начались с момента, как Джессика переступила
порог палаты мистера Джонсона, молодого мужчины тридцати лет.
Тело пациента слабо светилось, его окутывал желтоватый кокон как
в каком-то фантастическом фильме. Приборы анализа словно сошли с
ума: графики прыгали словно на безумных горках, цифры менялись
каждую секунду на порядок. На глазах медсестры происходило то, что
объяснить, никак не получалось.