Поэт Шенье затрагивал тему любви в широком смысле, а Корелли на этой пластинке, казалось, выразил любовь к самому искусству: искусству оперы, способному завлечь, растрогать, растопить сердца, зачерствевшие в жестоких перипетиях судьбы.
Ориана и Амос слушали, буквально онемев от восторга, в плену нового невероятного чувства, и мальчик увидел, как его няня прикрыла глаза в тот момент, когда тенор с неописуемой нежностью спел фразу: «О, милая девушка, затронувшая сердце поэта, не презирайте слова, вслушайтесь, знакома ли вам любовь? Любовь!» Это последнее слово звучало, словно благородный крик страсти, на высочайшей ноте, в нем смешались сила и красота великолепного голоса, от которого захватывало дух.
Амос и поныне любит рассказывать об этом важном для себя моменте, и делает это с таким воодушевлением, что не остается доли сомнения в его искренности. Он не в силах забыть и волнение Орианы, которой звук этого голоса, вероятно, дарил мечты и надежды, пробуждая в ней новые порывы и силы и облегчая ее непростую жизнь. Возможно, именно в тот самый момент Ориана почувствовала себя как никогда счастливой, ведь этот голос поистине был способен творить чудеса, и ее душа обогащалась чем-то новым и благородным, когда она слышала, что «любовь – это душа и жизнь мира».
Я лишь сейчас понял, что до сих пор не дал Амосу фамилии: отныне будем считать, что он принадлежит к семейству Барди; мне не приходит в голову ничего более подходящего. Впрочем, я торжественно клянусь терпеливому читателю, который сумеет дойти до самой последней страницы этого повествования, что объясню, какие мотивы двигали мной, когда я давал вымышленное имя вполне реальному персонажу. Думаю, пора уже рассказать и о членах семьи Амоса, о его доме, об окружавших его людях; ведь если каждый из нас есть лишь квинтэссенция собственного опыта и собственных знаний, а также, разумеется, собственной природы, то мне уж точно не избежать рассказа о тех, кто жил рядом с нашим маленьким героем, любил его, помогал и был сопричастен его борьбе и страданиям.
Если бы я был настоящим писателем, то наверняка не удержался бы от подробного описания тех мест, где Амос провел годы юности, ведь места эти действительно прекрасны своей чисто тосканской красотой, сдержанной и естественной, – по крайней мере, именно так я представляю ее. Но не стану утомлять вас бесполезными географическими экскурсами. Скажу лишь, что Амос родился в сентябре 1958 года в Ла Стерца, местечке в области Лайатико, неподалеку от Пизы, на полпути между городами Вольтерра и Понтедера.