— Папаша,
тебе девочка не нужна?
Я не сразу
сообразил, что обращаются ко мне. Последний раз меня именовали
папашей года четыре назад две подвыпившие девицы у парка Горького.
Барышни пытались стрелять у прохожих сигаретки, но проходивший мимо
народ оказывался некурящим.
Здесь же,
когда я изрядно помолодел, такое слово вообще вогнало в ступор.
Понимаю, что выгляжу я как преуспевающий совбур (очень
преуспевающий!), в дорогом пальто, да еще в шляпе, но на папашу-то
никак не тяну.
— А кто
здесь папаша? — хмуро поинтересовался я, оглядываясь на
голос.
Молодой
голос-то. И кто это мне предлагает девочку? Странно. На сутенера
паренек не похож. Обличье, скажем так, самое рабоче-крестьянское,
но даже ближе к рабочим — длинный пиджак, рубаха-косоворотка,
кепка, а на ногах старые штаны, заправленные в сапоги. И лет парню
восемнадцать, от силы двадцать. Такому бы комсомольцем быть. И
что-то было в обличье парня такое, что заставило меня
насторожиться. И что? Нечто знакомое, но так, мимолетно, словно
где-то когда-то видел этого человека. Но где?
— Так
цего, девоцка-то нужна или нет? — нетерпеливо переспросил юный
сутенер. — Не проститутки какие-нибудь, а цистые, с
рабфака.
Елы-палы,
теперь-то до меня дошло! У паренька характерный новгородский
говорок, типичный и для моей «исторической родины». Могу гордиться
своей зрительной памятью. Парня я видел всего один раз, в
Череповце, в общежитии, где жили «трезвомольцы» — последователи
Иоанна Чурикова. А если поднапрягусь, то даже имя у паренька
вспомню. Он вместе с девушкой оставались на дежурстве, пока
остальной народ трудился.
— Петя, а
ты откуда здесь? — ласково поинтересовался я.
— А ты
папаша, то есть, товарищ, откуда меня знаешь?
Эх, Петя,
тебе бы задать стрекача сразу, но уж ты слишком близко подошел ко
мне. Ухватить парня за руку и подтащить к себе — дело трех
секунд.
— Помо...
— попытался заорать парень, но боль в руке отбила такое
желание.
И что,
сейчас соберется толпа, что станет вызволять бедного сутенера из
лап незнакомого совбура? Да не смешите меня. С браунингом и моим
удостоверением никакая толпа не страшна.
—
Давай-давай, ори громче, — посоветовал я. — Ты ори, а я посмотрю —
кто к тебе на помощь придет.
Вон и
помощь идет. Я отчего-то не удивился, увидев, как к нам
направляется твердым шагом милиционер. Форма пока еще армейская, но
на буденовке и на груди имеются красного цвета щитки, с
изображением серпа и молота.