– Заметила. И я рада, что он поправился. Отец объяснил, что
слабоумие было следствием какого-то сильного проклятья, которое на
него наложили в утробе матери. Только это по секрету.
– Да я молчок, ты же знаешь. Всё равно, будто другой человек. Он
мне даже нравиться начал. И только попробуй ему об этом
сказать.
Вика изобразила, как её рот закрывается на молнию, отчего Юля
наконец-то улыбнулась.
– Я затупила. Попросила расторгнуть помолвку. А уже вроде и
передумала.
– Так скажи ему об этом. Из вас выйдет хорошая пара.
– С одной стороны, боюсь, что он меня отвергнет. А с другой, не
успокоюсь, пока твой брат не станет моим.
– Ого, вот это пылкость. Я раньше за тобой не замечала
– Да. А раньше никто меня так не мог заинтересовать. Даже когда
я хотела найти мужа из другого клана.
***
Я очнулся в своей кровати. Открыл глаза и плавно офигел. Ремонт
в комнате уже был сделан. Причём по всем моим пожеланиям.
Теперь здесь были серые стены и шторы блек-аут, как их называли
в моём мире, а о здешнем названии этой ткани можно было только
догадываться.
Шкаф с комиксами исчез, и теперь на его месте красовался аналог
с местными книгами об истории и магии. А рядом стоял письменный
стол.
В общем, ремонт вышел в стиле минимализма, как я и заказывал. В
серых и синих тонах. Не смог я окончательно отказаться от любимого
оттенка моего предшественника. Словно с открытием в теле магии и
вкусы мои сильно изменились.
И то верно, ведь здесь моя только душа.
Быстро умылся, оделся. Кстати, интересно кто меня раздевал
вчера. И вышел из комнаты на поиски своего блудного слуги из
деревни.
Первым делом пошёл к распорядителю. Дверь в его кабинете была
открыта.
– Утро доброе! А ты моего Ваньку не видел? – спросил я у
сидящего за столом Виктора.
Он отложил бумаги и как-то осуждающе посмотрел на меня.
– Видел, ваше сиятельство.
– С ним всё в порядке? И где он?
– Отсыпается в комнате для слуг. Не хило ему вчера досталось, но
благо что среди гостей оказалось три целителя. Так что как очнётся,
отправим его обратно в деревню. Не следовало вам приводить с собой
простолюдина.
– Так это ты велел ему убраться из дома? – с тенью презрения
спросил я.
– Я. Простолюдинам здесь делать нечего.
– Ты тоже простолюдин.
– Я родовой слуга.
Виктор хорошо скрывал своё возмущение, но глаза всё равно
выдавали в нём нарастающую злобу.