– Я ещё вернусь, – сузив глазки,
томно шепчет Замутина. – Чао! – послав воздушный поцелуй, она
удаляется, соблазнительно покачивая бёдрами.
Проводив незваную гостью взглядом,
Бобрыня бежит к двери, закрывает её на засов и облегчённо смахивает
со лба пот. Он медленно идёт обратно мимо полок и на автомате берёт
ближайшую бутылочку. Стресс надо запить чем-то прохладительным.
Расчёт обольстительницы оказывается верным на сто процентов! Вместо
«Кваса» кузнецу достаётся приворотное зелье.
Заложник пера
(Лукопрудье, 1819 г.)
Мужчина вскидывает голову, резко
опускает и что-то быстро записывает на листе бумаги. Тень глубокой
мысли отражается на его лице. Он приглаживает волосы а-ля «чёрный
одуванчик» и поворачивается. Ткнув гусиным пером в собеседника, с
хитрецой произносит:
– Живёшь в горе? Значит, будешь
Горынычем! – склонившись, мужчина опять записывает.
– Кабы в норе жил, так ты бы
Норынычем меня назвал? – нависает над мужчиной большая
шипасто-клыкастая голова крупного тёмно-зелёного ящера и смотрит на
рисунок после записей. – Почему у меня три головы-то?
– Ну... Это авторская вольность. Я же
должен как-то внимание читателя привлечь? – отвечает мужчина, гладя
пером шикарные бакенбарды. – Тихомир, это сказочный жанр, я могу
написать про то, чего нет на самом деле.
– Разве бывает такое, что чего-то не
бывает? – философски изумляется ящер. – Если чего-то нет здесь,
значит, что оно обязательно есть, но в другом месте.
Мужчина, завершая трёхголовый
рисунок, не менее философски отвечает:
– Учитывая вашу Лукопрудскую специфику, то да, но у меня дома
всё иначе. Даже говорят по этому поводу: «Ежели нет, то и не
вырастет» – мужчина размашистым жестом подписывает рисунок и ставит
внизу жирную точку. – Баюн, листок подай!
– Я Рыжехвост, – несётся в ответ, и
ловкие рыжие лапы услужливо подают чистую неисписанную бумагу.
– Несущественно, – отвечает мужчина и
опускает перо в чернильницу. – Рыжехвост – слишком просто,
доморощенно и старомодно. А вот Баюн! Баюн – это звучит гордо!
– Хоть горшком назови, только в печь
не ставь, – тихонько под нос бурчит кот, а вслух добавляет. –
Александр Сергеевич, а ты про меня тоже в книжке напишешь?
– Уже написал, – летит в ответ.
– А почитать дашь?
– Нет!
– Почему?
– Версия не окончательная, стало
быть, черновик – подлежи