Но крепость была не единственной постройкой великанов. Прямо под
фортом расположились ныне порядком одичавшие сады гигантских
деревьев. По их ровным порядкам можно было предположить, что это
плодоносящие растения.
А ещё дальше Лев заметил тех, кто уже много раз им «помогал».
Стадо шерстяных носорогов неторопливо паслось, разрывая снег и
что-то едя. Могли ли они раньше принадлежать великанам, а теперь
«по наследству» перейти к красной драконице?
Представший перед Львом вид был столь прекрасен, что Думов на
мгновение потерял самоконтроль и издал громкий, торжествующий рёв.
В этот момент, стоя словно на вершине мира, он чувствовал себя
правителем мироздания.
- Кри-и-и! – донёсшийся откуда-то издалека мощный птичий крик
заставил «великого дракона» изрядно перетрус… проявить благоразумие
и спрят… затаиться в засаде в ближайшей куче снега.
Осторожно выглянув, Думов заметил вдалеке маленькую точечку
птицы. Будь Лев всё ещё человеком, то он бы посчитал её обычной
птицей, но драконье зрение оказалось способно не только справиться
с расстоянием, но и примерно рассчитать размер «птички».
«Проклятье, да она больше нашей матери», - пораженно подумал
Лев, смотря, как чудовищный пернатый монстр обманчиво медленно
взмахивает крыльями, что заставили бы удавиться от зависти самые
большие транспортные самолеты Земли: «Но ничего, рано или поздно я
тоже вырасту и мы ещё посмотрим, кто окажется истинным правителем
воздуха».
Насладившись зрелищем, Лев уже начал подумывать о том, чтобы
возвращаться в пещеру. В конце концов, он мог вернуться сюда и
завтра. Однако неожиданное чувство заставило его недоуменно
остановиться.
Это было похоже на зов, просящий его зайти в некое место. И если
верить чувствам, это самое место находилось точно в сгоревших
руинах донжона чуть в стороне от входа в пещеру. Верхние этажи
здания рухнули, но нижний вполне себе был цел.
Надо ли говорить, что Лев неожиданно встал перед дилеммой?
Его человеческая сторона, а также пришедшее с ней благоразумие,
намекали, что тащиться в разрушенный замок с кучей мертвых
великанов и неким подозрительным телепатическим голосом, далеко не
самая разумная идея.
С другой стороны ринга выступали два настоящих брата тяжеловеса
– драконья гордость и любопытство. Льву было глубоко неприятно
бежать от чего-то в страхе, даже не зная, от чего он, собственно,
бежит.