».
Паломник на секунду подумал,
что не лишне было бы, хотя бы ради любопытства, расширить список
условий чем-нибудь вроде: «не девственницей, но
мужчин не познавшей», но тут же себя оборвал,
сообразив что подобное легко реализуется методами
зоофилии.
После чего настоятельно
порекомендовал своему третьему потоку сознания заткнуться и молчать
в тряпочку.
Так вот, то что для других
представляется логически неразрешимой задачей, когда дело касается
Рыжей тут же теряет и смысл, и внутреннее содержание. А пресловутая
логика полностью пасует. И если бы только логика.
Впервые Паломник заподозрил, что с
его подругой что-то не так через неделю их совместного проживания
на берегу прекрасного озера в Великом Лесу.
Тогда он вот точно так же полуодетым
сидел в своем кресле, пребывая в состоянии неги и расслабленности
после изнурительного многочасового секса, чему способствовали
значительно возросшие физические кондиции, связанные с
продолжительным употреблением живчика и пребыванием в Улье, и
наблюдал за Рыжей. Подруга как будто бы почувствовала взгляд
Паломника , повернулась в его стороны и одарила инвалида совершенно
нечитаемым, но однозначно оценивающим взглядом, от которого у
Паломника стадо мурашек пробежало по телу. Сначала сверху вниз,
потом снизу вверх и так несколько раз подряд, постепенно ускоряясь
и наращивая свою численность.
Одновременно Паломник резко захотел
подползти к своей богине на коленях и целовать ей ноги, восторгаясь
самой возможностью прикосновения к идеалу. Во всяком случая к
чему-то подобному взывал третий поток сознания. Первый же сначала
категорически отмел эту идею на том основании, что ноги у Рыжей
грязные, одновременно активно анализируя ситуацию, пытаясь оценить
степень угрозы исходящий от недавней сексуальной партнерши. Ну а
второй и вовсе, не мудрствуя лукаво, выхватил Песчаного Орла,
свисающего в кобуре на поручне коляски, и вознамерился послать пулю
в голову Рыжей. К счастью для последней, Паломник пришел к
внутреннему компромиссу, после чего воспользовавшись телекинезом,
одним прыыжком оказался рядом с подругой. Перегнул ее через колено
и начал охаживать ладонью по заднице, приговаривая при этом: «Еще
раз попытаешься на мне применить свое умения, одной поркой не
ограничусь».
Оказалось, что Рыжая, по ходу дела,
обрела не слишком-то почитаемый в среде иммунных Дар Улья. Стала
самой настоящей нимфой. Причем слова «не слишком-то почитаемый»
являются не более чем эфимизмом. Посколку Нимф, наравне с Мурами и
сектантами из числа «Детей Стикса» всякий нормальный житель Улья
старался убить при первой же возможности. И их, этих самых
нормальных, вполне можно было бы понять. Кому могла понравиться
барышня, способная взять под полный ментальный контроль любого
мужика. И при необходимости заставить того делать все, что нимфе в
голову взбредет. Причем со временем, по ходу развития Дара Улья,
хотелки нимф приобретали все более извращенный характер. И участь
стать бессловесной игрушкой этакого чудовища ожидала каждого
иммунного мужского пола. Каждого, за исключением, как оказалось,
Паломника.