- А к тому времени, - утешал себя
Паломник, - или нимфа очнется и возьмет заботу о кряжистом на себя,
либо «падишах умрет», а с ним и «ишак сдохнет», - этак своеобразно,
в аллегорической форме подчеркивая, что без Рыжей ему кряжистый
нафиг не нужен. - Вряд ли мне, на полную катушку задействовав
личную харизму, удастся убедить мура броситься в объятия элитника,
нацепив предварительно на себя пояс шахеда и сжав в руке
детонатор.
На самом деле, ерничая подобным
образом, Паломник пытался заглушить свое беспокойство о Рыжей.
Тела двух других муров: Щепки и
Беса, инвалид оттащил далеко за границу лагеря, в надежде, что
местная живность их вскоре утилизирует естественным образом.
- Конечно, бросить трупы в озеро
было бы надежнее, с точки зрения очистки окружающей среды. Те же
окуши и раки быстро бы все мясо сожрали, оставив голые скелеты. А в
лесу коты всех ежиков разогнали. Но вдруг мне порыбачить захочется,
или раков надергать.
Причем, ежели Щепку удалось
экспортировать в полном комплекте, то голову Беса инвалид так и не
смог обнаружить. Подозревая, что ее припрятали Альберты для своих
личных нужд. - Вряд ли коты станут жрать голову шустрика, -
успокоил себя Паломник, который сугубо негативно относился к
поеданию человечины кем бы то ни было, начиная от тварей стикса и
заканчивая любимцами Рыжей. - Но вот устроить местный чемпионат по
гольфу с черепушкой Беса в качестве мяча, с них станется.
Мысленное обращение к котам тут же
спровоцировало в памяти воспоминания недавнего прошлого, которые
инвалид предпочел бы забыть.
Как наяву перед глазами возник
медленно приближающийся Бес, перебрасывающий с одной руки в другую
увесистый камень, покрытый закорузлой кровавой коркой и
приклеившимся к голышу небольшим лоскутом кожи с рыжими волосами. И
это неприятное зрелище отягощалось собственной беспомощностью.
Паутина, которой мур окутал инвалида, окончательно затвердела и
лишила Паломника малейших шансов на сопротивление.
А потом зеленый голыш, врученный
Паломнику сектантом для возложения на Алтарь, буквально раскалился
до красна и Альберты сошли с ума. Один, самый молодой , в смысле из
последней партии, такие иногда упоминаются с ремаркой: "младший
вовсе был дурак", с утробным рыком бросился в сторону Дуба, который
судя по коротким репликам в адрес Рыжей, наконец то собрался с
силами и вознамерился свернуть Лейле шею, предварительно
изнасиловав девушку. Правда из его же слов следовала, что Дуб, в
силу врожденной осторожности, готов поменять последовательность
действий. То бишь, сначала свернуть шею, а потом изнасиловать.
Связываться с нимфой способной, пусть и теоретически, очнуться в
процессе соития, к тому же обещавшей оторвать муру его причиндалы и
заставить их сожрать, кряжистый не хотел. Паломник заподозрил, что
и про изнасилование Дуб говорил скорее так, для красного словца,
создавая нужную атмосферу. Уж очень неубедительно он выглядел с
точки зрения физических кондиций. Впрочем, вскоре этот вопрос
полностью потерял свою актуальность.