— Это ошибка, ты нас с кем-то путаешь! — заявил идиот, и
попытался вырваться из пут. Да, связали их обычными веревками, и
сильному Одаренному порвать их не составит труда. Если бы не
паралич, разумеется.
Обратил внимание, что самый старый из них просто лежит
расслабленным и улыбается.
— О, а ты даже не пытаешься строить из себя невинную овечку, —
одобрительно кивнул.
— Ты и так всё знаешь, — пожал он плечами. — Скажи только, на
чем я попался?
— На голубях, — усмехнулся, вспомнив, сколько пернатых засранцев
было задействовано в операции. — Такой ответ устроит?
— Нет, но больше ведь ты всё равно не скажешь, — грустно
вздохнул Иван, или как его прозвали в народе… Вот хоть убей, не
помню. Но название еще более дебильное, чем у двух других. — Раз ты
не стал сдавать нас в полицию, значит, такой же, как мы, —
оскалился он. — Так что я готов выслушать твое предложение. Ты ведь
за этим нас сюда привел? — в ответ я лишь рассмеялся. Какой
наивный, однако, маньяк. — А, понял, — ухмыльнулся мужчина. —
Хочешь нас мучить? Но от меня криков ты не услышишь. К смерти я
готов, и вряд ли у тебя выйдет чем-то меня удивить.
— Поверь, удивлять я умею… — на моем лице появилась кровожадная
ухмылка, после чего я взял его за горло и поднес к купели
Лазаря.
***
— Антох, мне что-то не по себе… — поежившись, проговорил один из
гвардейцев, которые охраняли вход в подвал.
Правда, второй выглядел еще хуже. Бледный, глаза выпучены, а
тело немного подрагивает. Виной всему жуткие крики, что последний
час доносятся из подвала. Такого страшного воя бойцам еще слышать
не доводилось, и потому сейчас они всей душой мечтали убежать, как
можно дальше отсюда.
— Воевода! — хором воскликнули они, когда к ним пришел Черномор.
— Там что-то странное происходит! Может, вмешаться надо? — снова
послышались крики, от которых гвардейцам снова стало не по себе. —
Вот, говорю же! — кивнул один из них в сторону двери.
— Не стоит, — старик положил руку ему на плечо. — Там работает
сама карма. И поверьте, если бы вы знали, за что эти люди там
находятся… — он прервался, чтобы послушать крики и улыбнулся,
отчего гвардейцы отшатнулись от него. — Вы бы, как и я, хотели
слышать эти крики, как можно дольше.
Старик не шутил. Если поначалу он думал, что граф переступает
черту, то затем, стоило открыть личные дела каждого из этих
маньяков… Даже закаленному в боях воеводе становится не по себе от
того, чего творили эти нелюди.