* * *
Валерий Марфин увидел перед собой трех незнакомых чеченцев. Валерий сразу понял, что эти трое не местные, а прибыли издалека, возможно, из самой Москвы. Все трое чеченцев были в костюмах и даже в галстуках. За то время, что Валерий Марфин провел в Чечне, выполняя различные поручения Картузова, он не встречал ни одного человека в костюме. Камуфляжный комбез, брезентовая роба, ватные штаны и такая же куртка, в лучшем случае шерстяной свитер – вот типичная одежда тех, кто встречался Валерию Марфину последние годы. В этом не было ничего странного. Вся республика жила по законам войны. И подобная одежда лучше всего подходила для боя. Марфин заметил, что и после вывода российских войск из Чечни в 1996 году чеченцы не торопились расставаться с оружием, как и не торопились менять ставший привычным камуфляжный комбинезон на более подобающий мирному времени гражданский костюм. Марфин и сам настолько к этому привык, что уже начал забывать, что люди могут одеваться как-то иначе. Сейчас он смотрел на троих людей в костюмах, свежих рубашках и галстуках как на представителей иного мира. В сущности, так оно и было. Бадыр Айвазов и двое его людей прибыли сюда из Москвы, где раздающаяся порой автоматная стрельба еще не стала нормой жизни и где люди, имеющие при себе оружие, все же стараются прятать его под одеждой.
При виде посланцев Набиева у Марфина сразу защемило в груди. Они напомнили ему, что за пределами Чечни идет совсем другая жизнь, символом которой является человек в костюме, а не человек с ружьем.
– Ну вот, за тобой уже прибыли, – обратился к Марфину командир чеченского отряда. – Как видишь, мы держим свое слово. Ты свободен. – С этими словами он хлопнул Валерия по плечу. – Можешь не благодарить за гостеприимство, – сказал чеченец и оскалился в хищной улыбке.
Собственная шутка пришлась по вкусу командиру чеченского отряда.
Он свободен, сообразил Валерий. Он окончательно свободен. Сейчас эти трое увезут его из этого кошмара, увезут туда, где возможна совсем другая жизнь. Марфин не знал, что за люди прибыли за ним, но уже проникся к ним огромной симпатией. Почувствовав свободу, Марфин тут же вспомнил и о своих деньгах, отобранных чеченскими бандитами во время обыска. До последнего мгновения подобная мысль не приходила к нему в голову. Марфин думал только о том, как спастись самому. Но сейчас мысль об изъятых у него восьмидесяти тысячах вернулась. Это же его деньги. Почему он должен оставлять их каким-то бандитам? Марфин шагнул в сторону посланцев Набиева и решительно сказал: