Библиотека находилась в старом келейном корпусе с низкими сводчатыми потолками, толстыми выбеленными стенами и маленькими окошками. Артем представил, как в ненастные осенние ночи сотни лет назад какой-нибудь монах-летописец сидел так же при свете колеблющейся свечи и тяжеловесным средневековым слогом, остро отточенным гусиным пером описывал то, что случилось в монастыре и его окрестностях за прошедшую неделю, месяц или год. Как, в сущности, мало изменилась с тех времен жизнь в этих глухих местах…
Артем подумал о том, что в гостевом доме Маша так же смотрит в залитое дождем окно и ждет его возвращения. Эти мысли заставили его поторопиться и снова углубиться в чтение. Ему удалось найти достаточно интересное издание: краеведческую брошюру, написанную уроженцем соседней деревни, ставшим позже известным ученым-искусствоведом, членом академии наук и лауреатом множества отечественных и международных наград и премий, Степаном Тимофеевичем Острожским. Артем был знаком с его многотомными трудами по истории и теории древнерусского зодчества, однако уникальность найденного Артемом издания была в том, что Острожский составил этот справочник-путеводитель на заре своей научной карьеры, сразу после войны, когда был учителем в Златоустьинской школе. Брошюра вышла в мягкой обложке тиражом всего в триста экземпляров. Было заметно, что автор – настоящий патриот своего края, восхищавшийся красотой деревянных северных церквей, в которых советская власть и официальная наука того времени видели, в основном, лишь бесполезные культовые сооружения.
Вскользь описывая Свято-Троицкий монастырь, Острожский подробно останавливался на необычной церкви, освященной в честь пророка Моисея, построенной на Большом острове Ярозера. Это сооружение, по своей архитектуре не похожее ни на один из окрестных храмов, больше напоминало дворянскую усадьбу, чем традиционную церковь. Ее характерной особенностью были искусно выточенные из дерева фасадные колонны, подпиравшие деревянный же фронтон. Подобный архитектурный прием, хотя и в гораздо больших масштабах, был реализован в камне при строительстве Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Будущий академик отмечал, что жители острова вообще известны своей приверженностью православию, и что описанная церковь была возведена полтора века назад, взамен сгоревшей от удара молнии, но поддерживалась в идеальном состоянии, несмотря на строжайший запрет Златоустьинского Совета депутатов трудящихся использовать древесину для починки ветшавших культовых сооружений и строительства новых.