Да я не в укор тебе, не думай. Я бы и сам… Только нет у меня ни столиц, ни Константиновки твоей с Радово, и «клико» не светит.
Двор – моя малая родина, будь он проклят. Пять желтых каменных трехэтажек. Нет – их сначала было пять, потом больше, но речь не о них. Я о «кутке» говорю, о проходном дворе на автостанцию. Раньше там и деревянные дома были, с дятловых времен. Сейчас их нет, конечно: что снесли, а что само сгорело… Но когда Дикобраз цветник растоптал – запах еще долго стоял.
Так и здесь.
Помню двухэтажный барак, топили его то ли дровами, то ли углем. Он-то первый потом и запылал как Воронья слободка. Подожженный сразу с шести концов. Кто там жил? Думаю, что теперь уж никто не знает, если я забыл.
Бандиты какие-нибудь, кто ж еще…
А может, простые советские люди, что, впрочем, не противоречит первому… Работали где-то на Маленковском, детей рожали. Из детей помню двух: брата и сестру. Брата, помладше, звали Хряк, сестру – естественно, Хрячка. Мы ее за кочегарку Дома Художников щупать водили. Минута – копейка, на школьных булочках экономили.
Меркантильная была девочка. Вот оно – голодное детство… Тоже, наверное, умерла.
Был еще дом дедушки Яна: простой деревянный сруб и участок за высоким забором. На участке курятник и кроличья ферма, кроликов было от двадцати до пятидесяти, и с десяток кур. Кур пас петух, они выходили за ворота и гуляли вместе с нами. Тогда их еще много было, как и нас. И никто друг друга не обижал.
Дедушку Яна уважали, он дарил всем кроличье дерьмо. Развозил его по сараям на тачке. В начале 60-х все какие-то огороды получали бесплатно, а вот навоза, что удивительно, еще не было.
Был дедушка Ян из пленных австрийцев. То есть с первой мировой пленный.
С кем воевал, он и сам, поди, забыл, сколько лет-то прошло… Надо думать, с Россией, из-за кронпринца ихнего Фердинанда. Были еще какие-то чехи, что в Сибири за красных воевали, в карательных отрядах… Другие зато, под Самарой – за эсеров… Короче, без разницы: австрийцы, чехи, мадьяры – народишко-то говно, а люди встречаются неплохие. Дедушка Ян, например, так и прижился в России.
А какая, в сущности, разница, где твоя малая родина: что та империя, что эта… Кроме кур и кроликов он семьёй обзавелся: дети, внуки, правнуки… Все деловитые и незлые; их как и дедушку уважали, никто не выёбывался.