— Не
понял, ты сейчас пытаешься оскорбить мою маму, что ли?
—
Нет конечно! Это она меня оскорбляет!
— Да
что с тобой сегодня, Лена? Хватит пить вино!
Корней
начал повышать на меня голос, люди стали оборачиваться, и те мужчины, что
сидели впереди за мраморным фонтаном с нимфой, тоже бросали косые взгляды.
—
Тебе тоже хватить пить! Ты выпил уже три стакана виски!
Корней
рычит, выхватывает у меня бокал. Дергает. Часть его выплескивается на моё
красивое платье и я стону от досады.
Вскаиваю
на ноги, бросаюсь в сторону уборной. На глаза давит жуткое напряжение. Мне
хочется плакать…
***
Стою
в смежной комнатке возле раковин, шмыгая носом, пытаюсь отстирать пятна вина.
Бесполезно. Платье на выброс, наверно. Не заметила, что набрызгала воды на пол.
Дверь за спиной отворилась, послышались приближающиеся шаги.
Я
подняла голову и вздрогнула, испугавшись, увидев в отражении тёмную фигуру и
голубые глаза, что хищно блеснули в отражении.
Это
был какой-то эффект неожиданности, я оступилась, поскользнулась, чуть не упала,
если бы не тот человек, что стоял позади меня. Он ловко меня поймал, и прижал
спиной к груди, уткнувшись носом в мои волосы. Вдохнул…
—
Всё такая же сладкая и нежная, Лена… Это платье, особенно цвет, бесподобно
сильно тебе идёт.
Меня
будто пронзило острыми импульсами тока, я превратилась в сплошной оголенный
нерв. Мелко-мелко задрожала, чувствуя, как превращаюсь в вязкий сахарный сироп,
готовая в любой миг растаять от жара горящего, вкусно пахнущего тела,
обжигающего меня.
—
Кто вы?
Не
могу обернуться, но вижу его лицо в зеркале. Очень красивое, гладко выбритое,
молодое. С волевыми чертами и уверенным взглядом.
Он
усмехается, сильнее сжимая меня в тисках.
—
Неужели не узнала? Или забыла?
—
Руслан! — тут меня как кирпичом по голове. — Это правда ты? Я… Я… предположила,
но не могла подумать, что ты можешь так преобразиться. Ты изменился до
неузнаваемости. И ты на свободе?
Он
улыбается ещё шире, жадно рассматривая моё лицо, изгиб моей фигуры, мои губы…
—
Плакала? — голос грубеет. Там прослушиваются рычащие нотки.
Молчу.
Сглатываю ком, вставший поперёк горла.
—
Этот кретин на тебя кричал в зале. Он тебя обижает? Бьёт?
Я
хотела поговорить с ним о многом, узнать, как он жил все эти годы, чем
занимался, и когда успел выйти из тюрьмы, преобразившись до неузнаваемости.