А что касается Бабани, то она по неизвестной науке причине любила греть себе задницу и делала это простым и надежным способом. Она кипятила чайник и прямехонько своим необъятным, прикрытым слоем юбок задом на него садилась, подложив еще для верности и безопасности хозяйскую подушку. Но однажды вышла промашка, и чайник она опрокинула тебе на ногу. Родители, конечно, сделали вид, что очень о тебе беспокоятся и поставили на брови всю педиатрическую службу Волгограда и даже, что удивительно, вытолкали Бабаню взашей, но я полагаю, они только прикидывались, а на самом деле еще ей и приплатили.
Мои воспоминания достаточно сумбурны, и меня часто уводит в сторону. Вот и сейчас я вспомнил нечто, что связано с твоей, Катя, сагой. Скажи мне, сестричка, пожалуйста, что у тебя за проблема с фотографиями из детства. Чем тебе не угодила мама? Почему ты решила, что она не хотела с тобой сниматься? Что за чушь о нежелании фотографироваться с тобой, нелюбимой? Нет, я, конечно, понимаю, что мама – чудовище. Но разве стала бы она так мелочиться? Наоборот, она скорее наснимала бы десятки фоток вместе с тобой, чтобы потом со смехом хвастаться своим приятелям-монстрам: «Смотрите! Это я со своей дурой и уродиной дочерью». А меня, твоего брата, красавца (ого!) и умницу (ого-го!), конечно, фотографировали без конца. Но есть одна мелкая, даже малюсенькая деталь. Я родился, когда маме было 25 лет, и тогда беременность никак на ней не отразилась. И она осталась тоненькой очаровательной брюнеткой, вокруг которой увивалось много мужиков, в том числе и фотожурналистов. И, естественно, ее любили фотографировать, и она по-женски с удовольствием позировала. И есть, к примеру, очень хорошее художественное фото, где мама снята со мной в виде мадонны. Только ты, Катя, напрасно решила, что главной фигурой на фотке являюсь я, любимый сын. Ты забыла простую вещь. На подобных фотографиях и картинах любуются женщиной, а не ее ребенком. Мама с таким же успехом могла бы держать на руках завернутый в пеленку чурбак. Кстати, есть много ее фотографий того времени и без меня, в том числе нередко в паре с другой привлекательной женщиной Нелей Егоровой. Они обе были контрастны и красивы. Одна брюнетка, другая блондинка. Если бы они жили в наше время, то спокойно могли сделать карьеру фотомоделей. А мои детские фотографии – это большей частью труд моего и твоего дяди Саши (бог мой, тоже Саши), который, когда я был маленьким и приезжал к бабушке, был еще старшеклассником и снимал на свою «Смену-2» все подряд, в том числе и меня. А когда появилась ты, он был уже взрослым дядей и ушел в армию.