Сигнал тревоги для Андрея и всего летного состава прозвучал неожиданно, после ночных полетов никогда учебных тревог не было, значит, тревога боевая, подумали многие. Сбор экипажей, подготовка техники шли в каком– то особом, тревожном режиме, что способствовало порядку и слаженности. Андрей прибежал на площадку сбора одним из первых. Транспорта не было, батальон обеспечения проспал. Он бегом, через поле подбежал к самолету, три члена экипажа уже стягивали чехлы, Андрей вскочил в кабину и запросил запуск, его разрешили. Не было двоих членов экипажа. Убедившись в их оповещении, командир, получив от руководителя полетов подтверждение, начал запуск двигателей. Правый летчик первым увидел бегущего по полю штурмана. Подберем по ходу, размышлял Старов, начиная руление. Короткая остановка на бетонной магистрали, и штурман пролазит через аварийный люк, прокричав в кабину:
– СРО (код ответчика ПВО) «пятерка», секретчика долго не было, – оправдался он за опоздание.
– 329-й, взлет разрешаю, зона ожидания, эшелон 6000 метров, – прошла команда руководителя полетов.
Самолет Старова пробил облака и вышел в яркое солнечное освещение, воздух был плотный, самолет набирал высоту, как орел, раскинувший крылья для наслаждения полетом. Теперь вся нагрузка ложилась на радиста, начавшего быстро стучать на ключе и передавать команды по закрытой связи. В радисте Андрей не сомневался, он считался одним из лучших в полку.
Командира дивизии разбудил телефонный звонок. Докладывал его начальник штаба:
– Полк приведен к боевой готовности согласно вашему распоряжению, взлет ретранслятора зафиксирован в 6.44, передовые команды остановлены, готовы к выруливанию, ждем дальнейших указаний.
– Передовые команды остановить на предварительном старте. Пошлите своих офицеров, пусть проверят документы и состав, вывернут все наизнанку. Отключить всю телефонную связь, последнюю вводную по решению командира передать через ретранслятор по кодовой связи. Газик к гостинице – через 10 минут, заслушивание командира в 9.00, – быстро отдал распоряжения генерал.
Командный пункт гудел, как переполненный улей. Небольшой подземный бетонный бункер, скрытый на окраине аэродрома, не вмещал такого количества людей – кроме своих офицеров, было много проверяющих. Подготовлена карта полета с нанесенной боевой обстановкой и маршрутом, на нее продолжалось внесение некоторых пропущенных деталей, шло поочередное заслушивание начальников служб по обеспечению боевых действий. В этот момент на аэродроме объявлен режим химической тревоги, подготовка самолетов продолжалась в средствах защиты. Самолеты готовились к выходу из-под удара всем составом полка, с вылетом на запасной аэродром. Генерал вошел на командный пункт, выгнал всех посторонних и начал заслушивание. Комполка держался уверенно, докладывал точно, казалось, что прошедшая бессонная ночь и баня на нем не сказались. Молодец, подумал генерал, держится уверенно. Он оглядел остальных офицеров. По их уставшим лицам, отсутствующим взглядам и полуопущенным глаза, он понял, что нужно делать.