Они болтали о совершенно пустом, ничего личного, травили анекдоты, пили шампанское, заедали свежими фруктами, танцевали.
Он смелел все больше и больше, в танце позволял себе запустить руки дальше положенного. Она кокетливо уворачивалась, но ему немного перепадало.
Конечно она понимала, к чему все идет, но все еще никак не могла для себя решить, хочет ли она этого, надо ли оно ей?
– Надо! Хочу! – застучало у нее в висках.
Это был протест всему, что с ней случилось. Это была месть мужу.
Огни террасы все удалялись и удалялись. На ночном небе висела сказочная луна, а вокруг сверкали, как стразы, звезды.
Океан шумел, но где-то там, вдали – не здесь…
А по пустынному пляжу, как парочка заговорщиков, шли, разбивая босыми ногами песок, он и она, обнявшись, и думая каждый о своем. Он изредка останавливал ее, поворачивал лицом к себе и целовал в губы так, как будто-бы это происходило уже триста пятидесятый раз в их жизни. Ощущение, что они знакомы всю жизнь!
Ее это даже забавило. А еще ей нравилось, что она сейчас не чувствует себя выброшенной и не нужной, униженной и одинокой, как это было совсем недавно.
Он снова остановился и напрямую спросил:
– Давай я сниму номер?
Она чуть сквозь землю не провалилась.
Ясно, к чему все двигалось, но ей казалось, что как-то он сможет все окутать романтикой, красиво и не навязчиво подведет, а он, на тебе, – «Не в лоб, а по лбу!»
– Счастье, что я не краснею, а то бы сгорела от стыда! – стрелой пронеслось у нее в голове.
Кавалер, обнимая ее за талию, так осторожно, но настырно:
– Так я сниму номер?
– Ну-у-у, – протянула она тихо.
– Мы же взрослые люди, что такого?
– Будь, что будет, – подумала она, – я сделаю это.
На мгновение представила мужа и тут же послала его к черту.
Номер был приличный.
Шампанское и фрукты были, как нельзя, кстати.
Храбрости не помешает обоим.
Выпив по бокалу вина, они впадают в ступор.
Молчание нарушает звонок в дверь. Это принесли очередной заказ – сок и конфеты.
Очень помогло.
Просто спасло ситуацию.
Она уже подумала быстро встать и уйти, горько смеясь в душе, над своей закомплексованностью.
Он, напротив, как фокусник, ловко открыл конфеты и предложил ей, наклонившись так неестественно низко, что закрыл своим лицом весь обзор соблазнительных шоколадок, за которыми потянулась уже ее рука, и тут он, как бы говоря: