С формальной точки зрения цифры, приведенные в материале, явное разглашение военной тайны. В правом верхнем углу шифровки четко значилось короткое, но емкое слово «секретно». И если найти «источник» утечки – можно смело заводить дело и «впаять» виновному лет семь тюрьмы. Но с другой стороны, чисто человеческой, это явно был секрет полишинеля. Кто же не знает, что в Чечне практически ежедневно гибнут солдаты? И большая ли разница, что эти конкретные цифры пресса узнает неделю спустя? Но логика – это одно, а закон – другое.
Корнеев скрутил газету в трубку и спрятал во внутренний карман куртки: надо все еще раз внимательно перечитать, взвесить. Неужели кто-то из наших решил таким способом заработать гонорар себе на пиво? При всей бедности, которая давно уже поселилась в офицерских кошельках, этот вариант Корнееву был особенно противен. Он верил, что по такому же принципу, как и он (пусть бедный, но гордый), живут все окружающие его офицеры.
Но даже если действительно у газеты объявился «свой корреспондент», это еще не повод для столь бурной реакции генерала Скорняжного.
– Почему же наиулыбчивый и наитишайший так озверел? – размышлял Корнеев. – Нет, здесь что-то не так. Завтра обмозгую это дело, а пока – спать. Часика четыре можно себе позволить на отдых и протрезвление, а там за «основную» работу.