Ржавый топор бился о черную кость, никак не мог её сломать, старик поднес окровавленное лезвие к своему лицу, оно было покрыто зазубринами, кусок плоти сорвался с него и ударился о ботинок с запекшейся грязью. Он положил орудие на разделочный стол, медленно наклонился и поднял мясо, к которому прилипло немного засохшей травы, положил его в рот. Медленно пережёвывая свою добычу, он вышел из сарая, старые чугунные цепи медленно покачивались позади, словно прощаясь. Он опять посмотрел вокруг, будто ожидая кого-то увидеть, хоть кого-то… Одиночество – совсем не подходящее слово для описания того, что испытывал старик.
В этих краях нет дня, нет восхода и заката, нет сумерек, есть только ночь, всегда, и он в ней почти один, вот уже как… столько лет, что сложно вспомнить – сколько именно.
Закручивая непонятную сухую травку в кусок грязной плотной бумаги, старик сидел на кривом крыльце, рядом с ним был фонарь – единственный спутник, который был безмолвен, но приносил тепло. Густой дым поднялся ввысь, смешиваясь с дымкой мрачных лесов. Туши хватит на пару недель, все равно здесь все испорчено.
И вновь ржавый топор стал биться, вот только новой его жертвой было дерево, еще несколько глухих сильных ударов, и из-под сухой коры начала сочиться черная густая жидкость, и с каждым ударом топора её становилось все больше, она текла не как смола: она брызгала в разные стороны и в специальный для таких случаев фартук «мясника». Черная жидкость текла по стволу, затем впитывалась в почву, а потом и корнями. Через много лет на месте старого пенька вырастет новое…
Охапка влажных дров рухнула рядом с печью, старик снял с раскаленной верхушки металлическую кружку. Оторвав кусочек коры, кинул её в воду и стал медленно вдыхать… Любуясь на возгорающееся пламя и шипящую кровь дерева. Самое время, чтобы поспать. Сложно сказать, сколько времени прошло с последнего пробуждения, сложно сказать, сколько бодрствовал старик: в этих краях нет дней, есть только ночь длинною в вечность.
Сны… Может, это они, или просто осколки воспоминаний об охоте на бескрайних просторах цветущего леса, в деревнях, в селах: кругом смеются люди, все счастливо греются под лучами золотого светила… Как же тяжело каждый раз просыпаться и с горечью понимать, что реальность давно сменилась сюрреалистичным кошмаром, гнетущим и спокойным… – шепот – «она смотрит на тебя».