Именно поэтому люди не парятся искать себя. Они не позволяют себе мечтать, не фокусируются на том, от чего кайфуют, что им нравится. Они стесняются даже думать об этом, потому что нас всегда учили быть скромными и терпеливыми.
В нас вдалбливали, что человек должен трудиться – и точка. С одной стороны, «труд облагораживает человека», но с другой стороны, он вовсе не обязательно должен вам нравиться. Труд – это труд. Он не должен быть sexy, не должен быть привлекателен. Не в этом его смысл. Смысл труда в том, чтобы было, что есть и где спать.
«От работы кони дохнут», «работа – не волк, в лес не убежит», «дурака работа любит, а дурак работе рад» – вот истинное отношение к труду в народе. Поэтому большинство людей всю жизнь ходят на работу через силу и терпят там, стиснув зубы. Они просто привыкли считать нормальным, если им на работе плохо.
В терпении мы вообще дадим фору любой нации. Терпение – это спасение и оно же проклятие нашего народа. Проклятие потому, что терпение совершенно не созидательно. Оно противоположно действию. Нам нужно дождаться момента, когда дом начнет разваливаться, чтобы отремонтировать его. Нам нужно, чтобы машина окончательно сломалась, прежде чем мы доедем до СТО. Нам нужно, чтобы мы сильно заболели, прежде чем идти к врачу. Воистину: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
Терпение хорошо в моменты катастроф и войн: татаро-монголы, Наполеон, Гитлер. Я ничуть не сомневаюсь, что при глобальной катастрофе русский народ выживет. Но в повседневной жизни излишнее терпение, граничащее с жертвенностью, мешает. Оно не стимулирует развитие и прогресс.
Терпение вообще противно человеческой природе, оно неестественно. Естественной ответной реакцией организма на боль будет действие. Действие, направленное на прекращение боли. Но никак не терпение. Терпение провоцирует застой, провоцирует болезни. Терпеть можно, когда есть ради чего, когда есть некая высшая цель. Но терпеть боль без цели – худшее, что мы можем сделать для себя и своего тела.