Ну, представьте себе, пасётся на лугу табун лошадей. Будь волк один, разве кинется он в гущу стада да под сотни копыт, и только для того, чтобы прирезать молодого аппетитного жеребчика? Разве что, с дуру. Но, в таком случае его просто затопчут молодые жеребчики, вкупе со старыми. Когда же волков стая, тогда им нетрудно запугать, дезорганизовать, расчленить табун и задача уничтожения намеченной жертвы намного облегчается. Если же волк одиночка обнаружит стадо домашних овец без соответствующей пастушьей охраны, то он один, не прибегая к посторонней помощи, перережет всех овец в стаде. Просто так, ради забавы.
В данном примере, нам удалось выяснить ещё одну довольно характерную деталь. Если, индивиду по силам решение какой – либо задачи, то к помощи коллектива, он не прибегает. Но, когда сил явно недостаточно, индивид примыкает к коллективу.
Одни животные, а это по большей части травоядные, ведут стадный образ жизни по большей части от того, что обороняться от коллективных хищников, всего легче коллективно. Другие, а речь идёт о плотоядных хищниках, сбиваются в стаи потому, что охотиться коллективно, значит наверняка обеспечить себя пищей в достаточном количестве.
В этом самом безжалостном из миров, сохранить жизнь себе и своему потомству, обеспечить себя и своё потомство пищей, было возможно лишь в стаде, иначе говоря. Лишь в коллективе. Не избежал этой участи и тот, кто впоследствии, в эпоху всеобщего гуманизма и тотальной гуманизации, получил право называться самым человечным хомосапиенсом, то бишь, человеком разумным. Но, в древние времена это был такой же плотоядный хищник, не брезговавшим в трудные времена и подножным кормом. Собирал павшие яблоки, груши, выкапывал съедобные коренья. В общем, отчасти был и травоядным, поскольку обнаружил в себе всеядность. Это его и спасло. Мамонты исчезли, а он выжил, несмотря на вселенский потоп. К тому же ещё и не единственный.
Стадо, членом которого являлся проточеловек, гарантировало сохранность личной жизни и безопасности, а так же гарантировало проточеловеку свой кусок масла на свой кусок хлеба. Всё это он получал в обмен на согласие следовать правилам и законам общества. Писаным на каменных скрижалях вожаком, стада ставшего впоследствии племенем.
Первобытное человеческое стадо, как и любая стая хищников, на крупных животных охотилось коллективно. В те времена ещё не было скорострельного индивидуального оружия. Не было у охотника – одиночки и достаточно сил, чтобы завалить мамонта. Волей или неволей, а питекантроп вынужден был считаться с законами окружающего его мира природы. И когда кроманьонец сознательно впервые зарыл зерно в землю с целью осенью собрать богатый урожай пшеницы, то сам не осознавая этого, поднял человеческий коллектив на новую ступень эволюционно – исторического развития.