Однако, прежде чем обнаружатся излишки произведённого продукта, жизненно необходимая часть этого продукта будет в первую очередь потреблена тем, кто его произвёл. Насколько весомой будет эта необходимая часть продукта, зависит от того, каковы в нём потребности самого производителя. Если, скажем, земледелец собрал урожай пшеницы весом в десять тонн, то нет никаких сомнений в том, что съесть все 10 тонн пшеницы ему не удастся даже за целый год, поскольку годовая человеческая потребность в хлебобулочных изделиях, значительно ниже. Следователь, часть из этих 10 тонн выращенной пшеницы и будет излишком произведённого продукта.
В те дремучие, абсолютно «нецивилизованные» времена, когда человек был зависимым членом племени, излишек продукта произведённого хлеборобом, принудительно изымался в племенной фонд, говоря научным языком, в фонд общественного потребления. Если картину «раскулачивания» представить более детально, то мы увидим, что у трудяги изымался абсолютно весь произведённый им продукт, а ему, впоследствии, ежедневно выдавалось ровно столько, чтобы земледелец не умер с голодухи и ещё полстолько, чтобы он мог работать и дальше. Таким образом, жизненно необходимый продукт, помимо воли вождя племени, возвращался таки земледельцу. Но не более того.
В рабовладельческие времена, произведённый продукт также изымался полностью ради обогащения рабовладельца. В феодальные времена, крепостной земледелец, тоже лишался произведённого излишка пшеницы. Помещик оставлял крепостному часть произведённого им продукта в таком количестве, чтобы хлеба хватило самому крепостному, его жене, его детям, его чадам и домочадцам. То есть. Как видим, жизненно необходимый продукт возвращаемый крепостному имел более значительную часть произведённого продукта, нежели выдавалась она первобытному земледельцу, не имеющему ни кола, ни двора, ни жены, ни тёщи. Первобытному, все в племени были одновременно братьями, сёстрами, тестями и тёщами, кумовьями и шуринами. Там сам чёрт не мог разобрать кто, кому и кем приходился, поскольку первобытное племя ещё не приобщилось прелестей цивилизации. Община была кровнородственной.
В капиталистические времена, избыточную часть произведённого продукта, почему то назвав её «прибавочной стоимостью», присваивал себе промышленник и банкир. Во времена же коммунистического владычества, избыток произведённого продукта, присваивало себе государство, оставляя производителю лишь кое – что на еду, кое – что на одежду, кое – что на семью, кое что на отдых. Правда, справедливости ради надо отметить, что наибольшая часть произведённого продукта отчуждалась государством в так называемые «общественные фонды потребления». Из которых, оплачивалось бесплатное всеобщее здравоохранение и просвещение.