– Я буду есть этой ложкой, – смело сказала я. В избе наступила полная тишина.
Дед сурово посмотрел на меня. Я поняла, что поступила неправильно. Заплакала. Дед заулыбался, все тихо начали смеяться. Дед встал на молитву, все перекрестились и сели за стол. Первым начал есть дед, а потом все остальные. У них была большая семья. Мне было стыдно за свой поступок. Расхотелось есть, сидела посапывая, и молчала. Все ели с аппетитом, на меня никто не обращал внимания. Когда мы уходили от них, бабушка сунула мне пирожок:
– Поешь, а то идти далеко, – тихо сказала она.
В третьем классе к нам пришла новая девочка СталИна. Ее семья приехала на прииск из города. Она была одета по-городскому. В ее волосах был большой красивый бант. А что самое интересное, была у нее очень красивая чернильница, называлась непроливашка, как её не положи, чернила не проливаются. А мы носили чернила в бутылочке. Бутылочку ставили в мешочек. Если плохо закроешь бутылочку, то проливались чернила и пачкались книги и тетради. Писали мы ручкой-пером, с которой всегда могла капнуть в тетрадь клякса. Для этого в тетрадях была промокашка. Урок всегда начинался со слов:
– Сели прямо, положили под углом тетрадь, правильно взяли ручку, конец ручки должен смотреть в плечо.
Через каждые пятнадцать минут делали упражнения. В течение урока учительница всегда напоминала:
– Сели прямо. Выпрямили спинки.
Чернильница-непроливашка всем очень понравилась. Всем хотелось ее подержать, потрогать. Сима и Рая меня отозвали и попросили:
– Принеси чернильницу.
Я принесла и отдала ее им. Какой же поднялся шум, слезы, истерика.
– Где моя чернильница? – кричала Сталина и требовала вернуть ее. Кто-то видел, как я брала чернильницу. Я честно сказала, что она у Симы с Раей лежит в парте. Но сколько же было стыда за необдуманный поступок.
Летом 1950 года, по телеграмме уехал мой ласковый и добрый защитник Сергей Федорович. Что-то случилось у его старшей дочери от первого брака Галины Сергеевны. Нужна была его помощь. Он уезжал на несколько дней, но больше в Егорьевск он не вернулся. Очень заболел и там умер. Мама Соня ездила на похороны.
Мое здоровье стало ухудшаться. Часто теряла сознание и еще на руках появилась экзема. Руки мои были покрыты сплошными коростами, и я всегда их прятала под фартук. Что только мама Соня не применяла для лечения, улучшения не было. Она обратилась к нашему старенькому фельдшеру. Он осмотрел меня и сказал: