Последнее письмо Чернецова. Написано оно карандашом, беспорядочно, торопливо на листке, вырванном из записной книжки:
«1918 г., 21 января, я, Чернецов, вместе с отрядом взят в плен. Во избежание совершенно ненужного кровопролития, прошу вас не наступать. От самосуда мы гарантированы словом всего отряда и войскового старшины Голубова. Полковник Чернецов».
Под подписью Чернецова имеется и подпись Голубова, сделанная характерным мелким почерком Голубова:
«Войсковой старшина Н. Голубов, 1918 г., 21 января».
С запиской Чернецова к генералу Усачеву приезжал в качестве делегата урядник Выряков 27-го полка. Делегация, посланная генералом Усачевым, придя на станцию Глубокую, никого не застала. Казаки с Голубовым ушли на Миллерово, а Глубокая занята была партизанским отрядом полковника Миронова. Обращение генерала Усачева к полковнику Седову и полковому комитету не были доставлены по адресу».
В одном из своих последних приказов разгневанный Каледин назвал разгром отряда Чернецова мятежом. «Наши казачьи полки, – заявил атаман в крайнем раздражении, – подняли мятеж и в союзе с вторгнувшимися в Донецкий округ бандами Красной гвардии и солдатами напали на отряд полковника Чернецова, направленный против красноармейцев, и частью его уничтожили, после чего большинство полков, участников этого подлого и гнусного дела рассеялись по хуторам, бросив свою артиллерию и разграбив полковые денежные суммы, лошадей и имущество» (журн. «Донская летопись», 1923, №2, с. 156).
После этого отряд Н. М. Голубова в составе 10 и 27 ДКП начал наступление на Новочеркасск, практически не встречая сопротивления. Войсковой атаман А. Н. Каледин сложил с себя полномочия и, не видя смысла в дальнейшей борьбе, застрелился. В эти дни трагически закончилась жизнь бывшего командира 10 ДКП Фарафонова. Группа казаков 10 полка, в числе которых были казаки, неоднократно получавшие взыскания от командира полка, встретив его на улице станицы Каменской, повздорили с ним. В ходе и во время ссоры застрелили полковника Фарафонова.
На следующий день после занятия казаками фронтовиками Новочеркасска, в него вошли отряды красной гвардии и матросов, которые начали аресты и расстрелы офицеров. Но, как писал очевидец: «он (город) потерял много больше, если бы жители и их дома не находили защиту у голубовцев».