О нем можно сказать, что оно «вывело в люди» символистов, более известных вначале под кличкой «декадентов», о которых широкая публика в доскорпионовскую пору черпала все сведения из грубоиздевательских статей малокомпетентных газетчиков. Над символистами посмеивались, их никто не печатал. А если немногим из них и удавалось самостоятельно выпускать свои произведения, то они появлялись в виде неказистых книжонок, изданных буднично и небрежно. Но счастье неожиданно улыбнулось смелым новаторам, когда они в лице Сергея Александровича Полякова встретили щедрого мецената и деятельного издателя».
Поляковских капиталов хватало не только на скромные издательские нужды. А потому соседство с «баром» пришлось очень кстати – там сотрудники частенько завершали свой трудовой день.
Поэт Сергей Кречетов писал о вечерах в «Скорпионе»:
Собирались они по вторникам,
Мудро глаголя.
Затевали погромы с дворником
Из Метрополя…
Так трогательно по вторникам,
В согласии вкусов,
Сочетался со старшим дворником
Валерий Брюсов.
Бывало ли в реальности такое? Отчего же нет.
Кстати, сам Брюсов приходил на заседания редакции исключительно пешком. Он говорил:
– Такая прогулка по оживленным московским улицам мне необходима. Когда я иду в редакцию, почти всегда сочиняю стихи.
И подкреплял сей тезис собственно стихами:
Люблю одно: бродить без цели
По шумным улицам, один;
Люблю часы святых безделий,
Часы раздумий и картин.
Я с изумленьем, вечно новым,
Весной встречаю синеву,
И в вечер пьян огнем багровым,
И ночью сумраком живу.
Смотрю в лицо идущих мимо,
В их тайны властно увлечен,
То полон грустью нелюдимой,
То богомолен, то влюблен…
Брюсов был в те времена величиной неописуемой. Его поддержка означала для начинающих поэтов практически гарантию литературного успеха. Одна из современниц вспоминала: «Молодые поэты поднимались по лестнице гостиницы „Метрополь“ с затаенным сердцебиением. Здесь решалась их судьба – иногда навсегда, здесь производилась строжайшая беспристрастная оценка их дарования, знаний, возможностей, сил. Здесь они становились перед мэтром, облаченным властью решать, судить, приговаривать».
Трудно было поверить, что совсем недавно, несколько лет тому назад над самим Брюсовым смеялась вся Москва – за моностих «О, закрой свои бледные ноги».
Философ и поэт Владимир Соловьев иронизировал: «Для полной ясности следовало бы, пожалуй, прибавить: „ибо иначе простудишься“, но и без этого совет г. Брюсова, обращенный очевидно к особе, страдающей малокровием, есть самое осмысленное произведение всей символической литературы».