- Да, мой господин…
Спустя несколько часов она ловила ровное дыхание эмира, положив
голову на его грудь и касаясь пальчиками сильных мышц. Знала, что эта идиллия
совсем скоро закончится и старалась сдержать солёную влагу, что предательски
щипала глаза. Почему так? Почему? Казалось бы, у неё есть всё: свой маленький
уютный уголок на территории дворца; слуги, готовые исполнить любой её каприз;
определённое положение среди окружения, приближённого к правителю. У неё была
относительная свобода. Но вот той любви, о которой она мечтала когда-то, увы, не
было. Она сумела привязать к себе Джана телом, но не душой и не сердцем.
- О чём ты думаешь?
Острый ноготок обрисовал контур ореолы на мужском теле.
- Я завидую европейским женщинам – они каждую ночь спят в
постели со своими любимыми.
Это слова послужили для Джана поводом к тому, чтобы встать
и, совершенно не стесняясь своей наготы, направиться в душ. Он молчал, и Лейла
прекрасно знала, что это ещё одно наказание и что оно не окончено.
Капельки влаги стекали по спортивному телу, когда Джан,
только в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, вернулся в спальню. Он одевался,
а Лейла, подтянув колени к груди и обхватив их руками, молча наблюдала за ним.
- Ты прекрасно знала правила, - его тихий голос ледяным одиночеством
сковывал её сердце. – Я просил тебя подумать, как следует, прежде чем соглашаться
на это восемь лет назад.
- Тогда я была девчонкой, которой ты предложил золотые горы.
- Я предложил тебе сделку, ты на неё согласилась.
- Но со временем всё меняется, Джан.
- Лейла, - наклонившись и оставляя в локонах, пахнущих миндалём
и мёдом, легкий поцелуй, мужчина подавил вздох, - ты всегда можешь уйти, в
любой момент. Сказать, что это не для тебя, я всё пойму. Я никогда не ограничивал
твою свободу выбора, единственное условие – это соблюдать правила и оставаться
верной мне. Хочешь что-то сказать?
Она покачала головой и выдавила из себя милую улыбку, с
болью в сердце наблюдая за тем, как эмир покидает её покои.
Горькая усмешка исказила черты красивого лица. Ей завидовали
многие. Её положению единственной наложницы, потому что за все эти годы Джану
не пришла в голову мысль создать гарем или поменять её на более молодую
любовницу. Нет. Но она была всего лишь сексуальной игрушкой, которую красиво одевали,
баловали, но доставали с полки только тогда, когда считали нужным. А потом,
снова засунув в коробку, так же на полку и убирали.