А вот Роми не слушал младшую дочь. Будучи единственным скабаром в семье, он не находил времени на то, чтобы объяснить девочке суть вещей. А суть вещей состояла в том, что женат он был дважды, первый раз – на скабаре Ластриджи, настоящей велеонке, сильной, упрямой, гордой, а второй – на скабаре Карли, джулиетянке по происхождению. Если Ластриджи от её погибшей в бою скабара достался характер, то маленькой обладательнице головных жильцов перепала только фотография. Простенькая такая фотография, переломленная как раз в том месте, где улыбались глаза запечатленной на ней женщины. Роми говорил, что на Джулиете её назвали бы матерью Карли.
– Но мы не на Джулиете, – добавлял он. – И постарайся понять, что её давно нет, а Велеон – вон он, за окном. Что тебе дороже – прошлое или будущее?
Карли было всего десять лет.
– Будущее, Роми, – обычно отвечала, если не молчала, она.
Итак, утро было в самом разгаре, десять ближайших боёв – в разгаре ещё большем, а Карли так устала зажимать уши ладонями, что, бессильно уронив руки на колени, сидела у окна и смотрела вдаль. И всё бы ничего, да только в голове у неё царили настоящие танцы, и с ними ничего нельзя было поделать.
И тут она увидела женщину.
Нет ничего странного в том, чтобы днём на улице увидеть женщину, если только вы не живёте на Велеоне, где и шагу нельзя ступить без вооружённого отстаивания своих земель. Тут вы не выйдите из дома без бронежилета и шлема, не пройдёте и пары шагов без «мкары» или «робу», не станете отвлекаться на красоты зелёного неба и бежевых песков. Соблюдайте правила военного времени и доживёте до трёхсот, а то и более, лет.
Тем не менее, сейчас по улице мимо дома Карли шла совершенно безоружная женщина и напевала.
Напевала!
Девочка от удивления уставилась на незнакомку, не в силах сообразить, что её больше поражает в ней: отсутствие оружия, пение или тот факт, что та идёт, не таясь, прямо по центру улицы, хотя все нормальные велеонцы, желающие дожить до преклонных лет, пользуются армакадами – траншеями вдоль дорог.
Конец ознакомительного фрагмента.