Рощинскому показалось, что к дому подъехала машина. Вытянув короткую шею, он стал выжидательно прислушиваться. Безотчетное беспокойство подняло его с места и он подошел к окну. Однако кроме нахохлившегося куста сирени и части забора он ничего там не увидел и это, успокоив душу, заставило вернуться на место. Он продолжил пить чай из большой чашки, без сахара, вприкуску с белыми сухарями. Но снаружи опять что-то громыхнуло, дверь с шумом распахнулась и через мгновение на пороге нарисовались незваные гости. Их было четверо: двое в милицейской форме и столько же в гражданском одеянии.
– Кто тут Рощинский Владимир Ефимович? – довольно развязно спросил тот, на ком была надета капитанская форма.
– Допустим, это я, – отодвигая от себя кружку, смиренно ответил хозяин дома, и с трудом поднялся с табуретки.
– Обыск, – объявил ему. – А это, – жест в сторону гражданских, – понятые, прошу любить и жаловать…
– Как обыск? – ослабевая в коленях, промямлил Рощинский.
– Обыкновенный, законный, – отрезал капитан. – И хочу предупредить, что добровольная помощь органам может смягчить вашу участь и избавить моих людей от лишних трудозатрат…Поэтому давайте без обиняков…где у вас тут запрятано золотишко, брильянты и прочая зелень?
Под старой клетчатой рубашкой Рощинского заструились липкие ручейки пота. Его полное одутловатое тело начала забирать дрожь.
– Хотелось бы знать, по какому праву произвол? – едва сдерживая себя, спросил он. – Я что – преступник или вы имеете основания для…
– Пианиссимо, господин Рощинский! – сказал тот, который в милицейской форме. – Ничего страшного пока не произошло, нас интересует лишь то, что нажито нечестным путем. Где ваш тайник?
Рощинский видел, что в действиях непрошеных гостей была какая-то суетливость, так противоречащая обстоятельности сыска. А он-то это уже проходил…
– Все при мне, – он хлопнул себя по ляжкам, изображая на лице полную отстраненность от мира. Про себя подумал: «Мы напасали, а вы пришли да взяли…У долговязого такая рожа, что сама на пулю нарывается.» – Нет в моем доме никаких тайников…И не мешало бы взглянуть на ордер, если, разумеется, таковой у вас имеется…
Ему сунули под нос бумажку и он увидел неразборчивую печать и подпись прокурора, сделанную хоть и витиевато, но обыкновенным «шариком». «Ни один уважающий себя законник шариковой ручкой такую бумагу подмахивать не будет», – сказал себе Рощинский и ощутил некоторое облегчение.