– Здесь сядем, – сказал он и, бросив пиджак на подоконник, сел, привалившись к косяку.
Она села рядом.
– Теперь понятно, почему здесь водятся призраки. Как тепло!
– Да, тепло, – сказала она и зябко повела плечами. – Дай мне руку.
Она подвинулась к нему, приникла щекой к его груди. Он вздохнул. Она приподнялась и схватила его шею. Ее волосы упали ему на лоб. Напитанные водной свежестью, они стекали то лицу, застилали глаза. И будто горячий поток ворвался в его грудь и растекся по телу…
Немного позже, когда они затихли в легкой и радостно полудреме, он вдруг шепнул:
– Мне кажется, кто-то ходит по чердаку.
– Кто?
– По-моему, призрак, – улыбнулся он.
Она уткнулась ему в грудь и притихла испуганная. Что-то пискнуло, пролетело над головой, обдало потоком холодного воздуха.
– Летучая мышь, – не увидел, догадался Даниил.
Было поздно – от озера тянуло прохладной сыростью, и звезды в проеме окна укрупнились, мерцали пронзительней, точно их обмыло к полуночи упавшим с неба туманом.
В тишине, нарушаемой лишь спокойным и приглушенным звоном цикад, девушка первой что-то уловила, завертела головой, прислушиваясь. Однако Даниил, тоже встревоженныйее поведением, ничего не слышал. Катя всматривалась в сажную темноту избы, напрящаясь всем телом. В этот момент и он наконец уловил посторонние звуки в непроглядном нутре дома. Почудилось, кто-то тихо, часто ступая, шел по чердаку – похрустывание шлака доносилось с каждым шагом отчетливей.
Пресеченный шепот Даниила протек ей в ухо:
– Кажись, сам призрак жалует.
Скрипнула половица в соседней комнате. Вглядываясь и прислушиваясь, Катя ощутила, будто сердце ей притиснули к грудной клетке. И, пересилив растекающуюся по телу немощь, она переместила ноги за окно на завалинку.
Даниил, весь тоже сжавшись, смотрел в темноту и молчал, будто невзначай приключилась с ним немота. Темень теперь казалась ему столь плотной и непривычной, ровно бы с такой никогда не только не сталкивался, но и не мог даже представить: коли глаз – не сморгнул бы. У него неизвестно почему возникло
смутное представление, что изба, в которой они притаились, не просто ютится на отшибе, а стоит совершенно одиноко, и нет рядом села – такая мертвая тишь вдруг обуяла округу..
– Катя! Катя, престань! – Даниил круто повернулся, лицо его оказалось совсем рядом – посеревшее, сжатое. Прохладный ветерок, легко проникающий в дом, шевелил его волосы, но парень не чувствовал сквозняка – липкий пот страха струился по телу, губы мелко начали дрожать. – Чего испугалась?