Она подошла к столу и села на любезно отодвинутый для нее тут же бароном стул. Гордо подняв голову, она твердо и с усмешкой оглядела игроков и, слегка наклонив голову, сняла с шеи медальон. Это была единственная ее дорогая вещь – золотой медальон, украшенный несколькими крупными рубинами, подарок бабушки. Единственная ценная вещь, что захватила она с собой из дому. Горделиво, с поистине королевской грацией и уверенностью, свойственной лишь очень избранным, Агния, словно явилась au jeu de la Reine3 в Версаль, кинула медальон на стол и спросила:
– Что же, кто ответит?
Игроки замерли. Барон одобрительно посмотрел на нее, Серафина, стоявшая за портьерой, ахнула и прикрыла рот ладонью, а девицы вытянули шеи и уставились на стол и на Агнию.
– Что же? – спросила она, тонко улыбнувшись.
– Я отвечу, – сказал барон. – Ваша вещь старинная и дорогая, – объявил он с видом знатока, затем подошел к своему месту, сел за стол и достал пачку купюр.
– Здесь двадцать тысяч. Вы согласны так оценить свой медальон?
– Да, – милостиво кивнула головой Агния.
– А вы, господа? – барон оборотился к остальным игрокам.
– Что же… – протянул один из игроков, – можно и ответить.
– Да, – согласился еще один.
– Тогда… играем, не так ли? – барон посмотрел на Агнию.
– Играем… Десятерная.
– Мизер.
– Шестерная.
– Семерная без козырей.
Игра пошла.
***
…Перед Агнией лежали россыпью деньги, а сверху того – медальон… Она выиграла. Выиграла! Ее медальон, которым она так безрассудно, так безумно рискнула! И несколько десятков тысяч сверху!… Агния подняла голову и посмотрела на барона, ожидая увидеть гнев и растерянность и, быть может, устыдиться собственной смелости. Но барон – странное дело – вновь одобрительно улыбался, в отличие от остальных игроков, которые с кислыми бежали из-за стола и переключились на девиц. Да, он улыбался, будто для него проиграть свои двадцать тысяч ничего не стоило! А, впрочем, Серафина говорила, что он же богач, этот будто бы остзейский барон.
– Это была мастерская игра, – произнес он, – и я надеюсь, что мы будем неоднократно иметь радость видеть вас за зеленым сукном.
– Вот еще не хватало! – воскликнул только что проигравший ей господин, ненароком услышав это обращение барона.
– Хабрович, вы на редкость не любезны! – обернулся к нему барон. – Разве можно говорить так о даме?