Наступил новый день, хотя старый только-только отдавал свой черед. Чета проснулась то ли от излишней сырости и густого тумана, то ли от слабого света, исходящего от книги.
– Семриаль, книга! – взволнованно разбудил ее Руан.
Полусонная, она вскочила и открыла заветные страницы. Это был Лямель. Точнее, послание от него. Там было следующее:
«Я не смог отгадать всё и полностью, так как не вижу, что это за место, но, думаю, первая строка поддается разгадке. Мне помогла Плеция. Кстати, она вам шлет свое приветствие. Слушайте. Девственное тело – это чистое тело у самых ног. Если вы где-то на природе, то, полагаю, это цветок чистотел. Хотя, где сейчас осенью найти чистотел?! А слеза— это, вероятнее всего, роса. Роса на чистотеле! Может, я и ошибаюсь. Но остальное, как в тумане. Не поддается. Друзья мои, я так соскучился по вам, надеюсь, мои подсказки помогут.»
– Чистотел! – задумалась Семриаль.– Как же я не догадалась. Чистотел, – повторяла она.
– А где он? Я плохо разбираюсь в цветах. Знаю только розы.
– Да вот же! – радостно подпрыгнула нимфа. – Ты сидишь прямо возле него.
И поистине— рядом, у ног Руана незаметно рос желтенький цветочек. А на нем, как и должно быть на заре, скопились маленькие капельки росы.
– Что с ним делать? – тщательно разглядывая росу, промолвил он. – И как изволите взглянуть сквозь нее?
Нужно было торопиться. С восходом солнца капельки росы исчезли бы в считанные секунды.
– Я поняла! Дай ложку! – быстро проговорила Семриаль. Да-да, ту, что ты забрал у шамана. Кажется, я знаю, для чего она!
Удерживая ложечку в своих хрупких руках, она осторожно собрала росу и, рискнув, капнула в глаза. Свершилось! Перед взором Семриаль открылась иная лужайка, а рядом со скалой показался каменный дверной проем.
– Я вижу, вижу вход! – закричав, устремилась к безмолвной скале, откуда, по мнению Руана, на них глядела лишь серая гладь.
Но Семриаль видела иное. Отчётливые очертания прохода, дверную ручку и прелестную резьбу на холодной скале. Она легким движением дотронулась до ручки, и массивная каменная дверь вдруг распахнулась, как дверь тростниковой лачуги. Леденящий душу ветер, годами заточенный в пещере, вырвался наружу. Он объял непрошеных гостей и улетел прочь, оставив их один на один с гомункулом, затаившимся где-то в дебрях сталагмитов. Было страшно встретиться с существом, не ведомым доселе человечеству. Но еще больше страшились они обнаружить его останки.