– Ваши дети учатся в Сан-Франциско. Ваша жена живёт с ними.
– С ними… всё хорошо?.. с ними всё в порядке?..
– В полном, – ответил чиновник. – Если захотите, можете позвонить им из Даляня… или они всё сами узнают. В утренних новостях.
– Им… сколько им сейчас?
– Вашему сыну пятнадцать лет, а дочери – двенадцать.
– Понятно, – протянул Нам Туен.
– Перед тем, как сесть на корабль… – Чиновник сделал паузу. – Я хотел бы кое-что прояснить.
«Так и думал! Конечно! Это всё обман! Всё не может быть так просто, я мог бы и догадаться, но я же уже подписал… Они обманули меня, чего ещё от них ждать, эти мрази в человеческих шкурах, и про детей наврали, боже мой, только бы они были не в их лапах, только бы они не повторили мою судьбу, только бы…»
– Вы понимаете меня? – спросил вдруг чиновник по-английски. Начальник тюрьмы удивлённо вскинул брови, и Нам Туен понял, что языка он не знает.
– Да, – сказал Нам Туен. У него вышел свистящий звук, он и не помнил, когда последний раз слышал английский, но надеялся, что какие-то слова остались в голове…
– У нас предложение к вам, – сказал чиновник. – Председатель просил лично проинформировать вас. Я подчёркиваю – это только предложение.
– Я понимаю.
– Председатель не хочет обманывать вас или начинать сотрудничество с взаимного недоверия.
Нам Туен промолчал.
– Председатель хочет, чтобы вы стали его особым советником.
– Особым советником? – переспросил Нам Туен.
– Видите ли, господин Нам… В правительстве… вернее, у председателя есть одна идея. Для её реализации, считает председатель, необходимы ваши знания, ваш интеллект и ваш прошлый опыт.
«Опыт! Он сказал “опыт”! Опыт умирания заживо, опыт невыносимый боли, опыт клинической смерти, опыт сна в собственных испражнениях, опыт постоянного страха и покорности, опыт невыразимой злости, опыт разочарования во всём!! Опыт! Он сказал “опыт”!»
– Пока вы были здесь, – продолжал чиновник, – многое изменилось. У вас есть все основания нам не доверять, но я занял должность заместителя министра внутренних дел только месяц назад, и, можете мне поверить, ни я, ни мои руководители не имеют отношения к тому, что с вами случилось. Поверьте, Нам Туен, грядут большие перемены, и мы бы хотели видеть вас с нами. Идея, о которой я говорил и которой озабочен председатель… она связана с корейским вопросом.