Первый год она не ходила на уроки и ни с кем не общалась. Её пришлось заново учить читать и писать, но сложнее всего было справиться с её страхами. По ночам Элизабет мучили кошмары, а днём накатывали приступы паники. Хуже всего было то, что, понимая тяжёлое состояние девочки, воспитатели дома спасения принуждали её к послушанию: бесконечно указывали, как нужно себя вести, а если она не слушалась – били, и боль неизменно была пурпурного цвета.
Со временем Элизабет успокоилась; когда ей бывало тяжело, когда Пурпурный Человек снова появлялся, она вспоминала Капилу, и он был для неё спасительным якорем. Она думала, что бы он сделал на её месте. Притвориться покорной? Стерпеть боль? Слушаться взрослых? Получать хорошие отметки в школе, не драться с воспитанниками дома спасения, которые – несмотря на её предупреждения – продолжают глазеть?..
Элизабет всё реже вспоминала, что тело Капилы так и не обнаружили, а суд над Пурпурным Человеком зашёл в тупик, и обвинению не удалось доказать покушения на убийство. Элизабет осмелела настолько, что при участии лечащего врача из дома спасения сумела дать показания – их записали на камеру и демонстрировали в суде. Элизабет даже забыла о том, что медицинское обследование, которое она прошла, попав в детский дом, диагностировало беременность, и ей сделали аборт.
Милый улыбающийся врач пытался заигрывать с ней. Он обезболил ей тело ниже груди и засунул внутрь шланг с длинной тонкой иголкой с отверстием на остром конце. Он ковырялся в ней, высасывая из неё частички эмбриона, аппарат шумел, как вентилятор, и Элизабет чувствовала в животе зуд, потом лёгкое жжение, а затем её чуть не вывернуло наизнанку.
– Вот и всё, – буднично сказал врач, выключая аппарат и вытаскивая из неё иглу. Игла была в крови и слизи, когда он выкидывал её в пакет для отходов; а пока врач мучил её, Элизабет воображала, как таким же приспособлением она убивает Пурпурного Человека – выскрёбывает его внутренние органы через нос или дырку в заднице. Ещё она вспоминала свою мать: ведь она родила Элизабет против собственного желания, находясь в заложниках у мужа, пакистанского террориста. Как и Пурпурный Человек, тот приходил и насиловал её мать в мерзком подвале, и это был не насильник с улиц Дели, а её отец, её, Элизабет, родной отец… Пыталась ли мама убить его, как сама Элизабет пыталась убить Пурпурного Человека? Хотела ли она совершить самоубийство? А когда ребёнок родился, не пыталась ли она умертвить его, как поступила бы сама Элизабет: если бы ей пришлось родить дитя в том подвале, она бы точно его придушила или разбила бы ему голову, только бы не иметь ребёнка от НЕГО…