Громадный жирдяй снова поднял жертву над собой, открыл рот – и тут ему в висок глубоко вонзилось сияющее, как солнце, золотое копье.
Великан уронил невольника в распахнутую пасть и, уже мертвый, плашмя откинулся на спину, в очередной раз заставив содрогнуться землю.
А стоящий на берегу Нила рослый воин, одетый в медную округлую шапку, в новенькую кирасу из буйволовой кожи, грудь которой украшали три сплетенных треугольника, в меховые штаны и сапоги рысьим мехом наружу, с песцовым плащом за плечами – этот невесть откуда взявшийся ратник вытянул руку, и золотое копье уже через пару мгновений вернулось к нему в ладонь. С коротким выдохом мужчина метнул оружие в высоко кружащего орла с коброй в когтях. Промахнулся – но копье вернулось в ладонь, и копейщик попытался сбить орла снова. И опять неудачно.
Однако громадная птица достойно оценила опасность и повернула к северу.
– Она удрала, великий Один, – негромко признала стоящая рядом с воином коротко стриженная черноволосая девица невероятного для здешних краев вида. Сапоги на ней из тонкой и мягкой коричневой замши уходили под короткие, выше колен, беличьи шортики, сшитые окороченным мехом внутрь; золотая фибула скрепляла у горла пушистый ворот плаща из горностая, тоже доходящий только-только до середины бедер. На шее юной красавицы сверкало ожерелье из золотых черепов, талию охватывал широкий пояс с ножами из обсидиана, серебра и железа, а в левой ноздре поблескивала рубиновая серьга.
– Я ее отпустил, валькирия, – поправил поправил спутницу воин. – Пошли узнаем, как там Степка? Его последняя молитва показалась мне предсмертной.
Бог войны оглянулся на причалы. Там, между пухлыми камышовыми лодками, приткнулся к берегу дощатый одномачтовый баркас, с которого в совершенно пустой порт все выпрыгивали и выпрыгивали, разбегаясь по безлюдным улицам, бородатые воины. Меховые шапки, меховые одежды, круглые щиты за спинами, палицы и копья с острейшими каменными наконечниками в руках. Хмурые одноликие северяне, устрашающий «народ моря». И только железные или бронзовые ножи, что висели на поясах многих из мужчин, подсказывали, что большинство пришельцев были славянами – детьми славного народа; а примерно треть – скифами, отважными потомками змееногой богини Табити.
Наконец поток воинов иссяк. Дождавшись этого момента, великий Один наложил руку на нос корабля. Баркас превратился в щепочку, и бог войны спрятал ее в поясную сумку.